XIX век: Европа и элитарная приватность
XIX век в Западной Европе отмечен формированием и институализацией «культуры дома» как отдельного поля социальных практик и эстетических представлений. Дом перестаёт быть исключительно местом сна и питания — он становится пространством, где демонстрируются вкус, воспитание и положение в обществе. Для мужчины этого времени домашний гардероб — халат, ночная рубашка, кальсоны, «dressing gown» — выполняет не только утилитарную функцию, но и служит визуальным маркером приватности и статуса.
Баньяна, Рейксмус, Амстердам, вторая половина 19-го века
Франция и Англия формируют лидирующие модели мужского домашнего образа. Французская эстетика придаёт домашним вещам декоративность и утончённость; английская — строгую аккуратность и код «джентльмена». Ориентализм и массовые текстильные заимствования (шелк, кашмир, узор «пейсли», восточные дамаски) создают особую визуальную лексику дома — «восточный» халат становится символом интеллектуального комфорта и художественной образованности. Портреты, журнальные гравюры, литературные сцены и каталоги постепенно закрепляют образ «мужчины дома» как самостоятельный визуальный тип.
Ниже глава последовательно раскрывает социальный контекст приватности, главные элементы домашнего гардероба, материальную и визуальную логики их производства, а также способы, которыми литература и изобразительное искусство зафиксировали и тиражировали этот код.
// Портрет Шерлока Холмса, 1902 год
Социальный контекст приватности: дом как сцена статуса и досуга
XIX век в Европе — время, когда дом перестаёт быть исключительно местом проживания и приобретает статус сцены социального самоутверждения. Архитектура, интерьер и повседневные ритуалы формируют новую логику приватности: уединённость перестаёт быть исключительно интимной и становится «рассчитанной на зрителя». В гостиной, кабинете или курительной комнате мужчина не просто отдыхает, а демонстрирует свою принадлежность к культурному и социальному классу. Дом превращается в «репрезентативное пространство», а одежда для этих внутренних ритуалов становится знаковым элементом, с помощью которого транслируется статус, воспитание и образ жизни.
// Литография мужского халата. Альфред Леон Лемерсье в La Mode, том II. Франция, 1830
Кабинет. Дом графа Вальтера фон Халльвиля и его жены Вильгельмины. Швеция, 1893
В XIX веке в домах аристократии и буржуазии формируется чёткая пространственная иерархия: — Гостиная (salon, drawing room) — полупубличное пространство, рассчитанное на приём знакомых, где одежда могла быть «переходной» между уличной и домашней. — Кабинет (study, library) — приватная сцена интеллектуальной жизни, где мужчина появляется в халате или свободной одежде, что символизировало принадлежность к миру знаний. — Курительная комната (smoking room) — особое мужское пространство, появившееся в английских и французских домах во второй половине века; здесь smoking jacket и домашний халат становились «униформой досуга».
Сама архитектура дома создавала необходимость в специфической одежде — каждая комната «диктовала» определённый образ.
// Гостиная. Дом графа Вальтера фон Халльвиля и его жены Вильгельмины. Швеция, 1893
Курительная комната. Дом графа Вальтера фон Халльвиля и его жены Вильгельмины. Швеция, 1893
Для состоятельных слоёв общества приватность не означала изоляцию. Она имела демонстративный характер: — Утренние приёмы гостей («morning calls») подразумевали особую форму «полудомашнего» костюма. — Вечерние посиделки в узком кругу сопровождались показным уютом: камин, библиотека, мягкие кресла и костюм в халате.
Домашняя одежда становилась кодом включённости в «своё сообщество»: близкие, приглашённые друзья видели хозяина в одежде, недоступной для посторонних.
// Курительная комната барона Фердинанда Ротшильда. Уоддесдон Манор, Бакингемшир, Англия, 1880
«Ты снова оживил меня». Уильям Мензис. Англия, конец 19-го века
В мужской культуре XIX века «приватность» связывалась с интеллектуальным досугом (чтение, письмо, курение), в то время как женская приватность ассоциировалась с рукоделием и хозяйством.
Wiener Moden. Германия, 1836. Getty images
В XIX веке буржуазия начинает активно перенимать и тиражировать практики аристократии. Именно в этот период происходит «демократизация приватности»: специализированные каталоги одежды предлагают домашние халаты и курительные жакеты «для всякого джентльмена», а архитектурные проекты домов среднего класса начинают включать «малые гостиные» и «библиотеки».
Приватность становится частью буржуазной идеологии: забота о доме, его убранстве и соответствующей одежде — это проявление респектабельности, правильного образа жизни и следования моде.
«Два итальянца проводят оживленную дискуссию». Из переплетенного тома копий британской журнальной газеты «Пунч Альманаха» за 1865-79 гг. Getty images
Социальный контекст XIX века показывает, что дом и одежда для дома были не просто личным выбором, а социальным высказыванием. Архитектура, ритуалы, классовые различия и культурные нормы формировали потребность в отдельном «гардеробе приватности», который маркировал статус и демонстрировал принадлежность к «правильной» культуре досуга.
«Утренняя комната дворца Ланкоронски», Рудольф фон Альт. Вена, 1881
Халат (dressing gown / banyan): происхождение, формы и символика
Картина Джона Синглтона Копли, изображающая Джозефа Шерберна в баньяне, 1770. The Met Museum
Халат, в широком смысле dressing gown или banyan, в XIX веке — центральный элемент мужского домашнего костюма. Его корни уходят в более ранние века и восточные традиции: европейская элита заимствовала свободные, драпирующиеся формы у восточных объятий моды, адаптировав их под собственные представления о комфорте. На протяжении первой половины XIX века халат состоит чаще всего из богатых материалов — шёлка, бархата, дамаска — и выполняет одновременно функции практические (защита от холода, удобство) и семиотические (знак изысканности).
// Баньяны, вторая половина XVIII века. Шёлк, шерсть, лен. The Met Museum
Баньян, который носил Георг IV, будучи принцем Уэльским. 1780-е годы, в музее RISD.
Мужской пэчворк халат. V & A музей. Англия, 1840-1860
Вариации халата отражают разные идеологии дома: «banyan» — свободный и непринуждённый одеяльный предмет ассоциируется с интеллектуальной самодостаточностью (его любят «мужья мысли» и писатели); «dressing gown» с богатой отделкой и лампасами служит знаком статусной утончённости; «smoking jacket» — более поздняя и функциональная форма, защищающая одежду от следов табака и одновременно обозначающая мужской досуг.
// Халат от «Humann». Париж, 1840
Мужской халат. Англия, 1835 // Винтажная гравюра «Пожилой мужчина в халате». Англия, 1890-е. Getty images
Ориенталистская эстетика (узоры, кайма, восточные орнаменты) усиливает эффект «интеллектуальной экзотики»: холсты и портреты изображают мужчин в восточном сюртуке как знамя просвещённости и утончённого вкуса. При этом европейская мода адаптирует форму: швы, крои и отделка становятся «европейскими» — более структурированными и узко направленными на выражение статуса.
// Британский мужской халат, ок. 1825 г. The Met Museum
Британский мужской халат, ок. 1825 г. The Met Museum
«Представленный здесь халат является выдающимся образцом ручной работы. Использование множества различных ярких узоров, нанесенных с помощью валика, придает ему привлекательный вид и делает эту вещь образцом различных узоров того периода. Печать с помощью валика была внедрена и запатентована в 1783 году в попытке снизить стоимость печати с медных пластин, а также упростить процесс печати мелких повторяющихся узоров.» [9]
// Британский мужской халат, ок. 1825 г. The Met Museum
Британский мужской халат, ок. 1825 г. The Met Museum
Мужчины носили халаты не только поверх ночных рубашек, но и поверх брюк и рубашки во время завтрака дома. Этот образец известен как стиль «Frock Great Coat», поскольку он напоминал пальто для прогулок с лацканами, карманами с клапанами и двубортным фасоном.
// Утренний халат и тюбетейка для мужчин, иллюстрация из La Mode Illustree, № 49, 5 декабря 1880 г.
Ночная рубашка, кальсоны и «нижний» слой: от скрытого к украшенному
Гравюра, 1801 год. Коллекция Wellcome. Марка общественного достояния.
Ночная сорочка остаётся основой «нижнего слоя» домашней одежды. До середины XIX века сорочка часто длинная, свободная, с минимальной отделкой; по мере роста благосостояния и эстетических запросов у аристократии появляются украшенные варианты — с манжетами, кружевом, мерно подшитыми воротниками.
Мужчина в ночном платье, 1804–1866. Автор: Поль Гаварни. Getty images
Параллельно развиваются кальсоны (drawers) как более практичная часть гардероба — они сокращают роль длинной ночной рубашки в ряде контекстов и становятся элементом мужского «комфорта».
// Британские мужские кальсоны, 1805 г.
Британские мужские кальсоны начала XIX века. The Met Museum
Эволюция нижнего белья отчасти связана с изменением представлений о гигиене и телесности: тонкие, естественные ткани (лен, хлопок) становятся предпочтительнее, а специальные крои позволяют ночному и домашнему гардеробу лучше соответствовать представлениям об «опрятности» и «вкусности». В предметах для дома начинает появляться декоративный элемент — вышивка, манжеты — но он остаётся в пределах интимного круга, не рассчитан на публичную демонстрацию.
// Мужская нательная рубашка, 19-го века. Усложненная конструкция в плече.
Иллюстрированный модный журнал «Der Bazar». Руководство по шитью мужской нательной рубашки. Берлин, 1868.
Аналогичные руководства по шитью мужской нательной рубашки в Европе в 19 веке. Автор неизвестен.
Smoking jacket, morning coat, «полудомашняя» одежда: новые формы досуга
Винтажная гравюра, XIX век. Getty images // Винтажная гравюра, 1892. Getty images // Винтажная гравюра, XIX век. Getty images
Середина и вторая половина XIX века приносят специализированные формы «полу-домашней» одежды: smoking jacket, morning coat, house coat. Smoking jacket появляется как практический предмет для курения — мягкий, часто бархатный жакет с шалевым воротником, защищающий драгоценную одежду от запаха и пепла. Morning coat — формализованный вариант «утреннего» облачения для приёма в частной обстановке.
// Модная гравюра, изображающая двух мужчин в повседневной домашней одежде: курительном пиджаке и халате. Гравюра и литография. Англия, ок. 1873 г.
Около 1860 года. Автор неизвестен.
Эти вещи несут двойственную функцию: защищать и одновременно обозначать принадлежность к культуре досуга. Их крой, отделка и ткань дают понять — перед зрителем представитель класса, где есть привычка «принимать утро дома», где есть время и ресурсы на утончённый распорядок. Рекламные листовки и каталоги мужской одежды второй половины XIX века начинают продвигать такие предметы как отдельные SKU, обращаясь к чувству «правильного» досуга и домашнего комфорта.
«Парижская мода», 1825. // Иллюстрация английских мужчин, 1834. Автор неизвестен
«Утренний костюм изначально представлял собой однобортный фрак, который носили в начале XIX века и который также был известен как верховой костюм (или „Ньюмаркет“). К 1850-м годам его фасон стал чем-то средним между верховым костюмом и сюртуком. Обычно он был однобортным и назывался „каре“, так как его передняя часть элегантно спускалась к широким задним юбкам.» [10]
Утренний фрак. Англия, ок. 1870–1875 гг. V& A музей.
Текстильные потоки и материальная база эстетики дома
Материальная основа «элитарной» европейской домашней одежды XIX века формировалась на пересечении локальных традиций и глобальных торговых потоков. Ткани и орнаменты, используемые для халатов, домашних курток, ночных сорочек и ранних пижам, были не просто декоративными элементами — они выступали культурными маркерами приватности, интеллектуальности и утончённого досуга. Вещи, предназначенные для дома, становились своеобразным визуальным языком интимного пространства.
Артур Лэзенби Либерти, один из первых поклонников пейсли в Великобритании, 1824. Из книги «Liberty of London Treasures: Colour, Design, Print»
Значительная часть этих материалов была связана с колониальной экспансией. Европейские державы — прежде всего Британская империя и Франция — контролировали широкие регионы Азии, Ближнего Востока и Северной Африки, что обеспечивало устойчивый поток редких тканей, красителей и орнаментов. Именно в XIX веке ориентализм превращается в полноценную моду: восточные ткани и узоры начинают восприниматься как символ эстетской утончённости, интеллектуального досуга и «закрытой» жизни, связанной с кабинетом, чтением, созерцанием.
William Morris & Co: Подсолнух, XIX век // Шелковый дамаст. Ниниан Компер, конец XIX века, Национальная галерея, Лондон
Шелковый дамаст, конец XIX века // Шелковый дамаст, XIX век // Антикварная ткань Mathevon and Bouvard, Лион, XIX век
Кашмирские шали, ставшие обязательным аксессуаром европейских салонов, вдохновляют на создание европейского аналога — узора «пейсли», который прочно входит в визуальный репертуар домашней одежды. Шёлковые дамаски, бархаты и узорчатые шелка с восточными мотивами производятся в Лионе, Генуе, Венеции — европейские ткацкие центры активно адаптируют импортированные образцы под вкусы элиты. Таким образом, «восточный» халат — баньян, рокан, домашняя куртка — становится культурной условностью, маркером образованного мужчины, демонстрирующего связь с миром идей и роскошью интеллектуального быта.
Музей V& A: 1. 1850; 2. Англия, 1753; 3. Италия, ок. 1630; 4. Германия, ок. 1670; 5. Италия, ок. 1570; 6. Англия, 1710; 7. Англия, 1752; 8. 1850
Одновременно в Европе развивается собственная текстильная индустрия, стремящаяся удовлетворить растущий спрос. Манчестер, Лидс, Лион и другие центры внедряют механизированное производство узорчатых тканей, создавая вариации на основе восточных мотивов, но уже с европейской стилистической обработкой. Таким образом, материальный язык приватности складывается из двух направлений: подлинных импортированных тканей и их локальных интерпретаций, которые становятся более доступными и потому широко распространёнными среди буржуазии.
Печатный блок из музея Пейсли. Англия, XIX век
Эскиз карандашом и гуашью, ок. 1830-х гг.
Каталоги тканей, образцовые книги поставщиков, архивы торговых домов — ключевые визуальные источники для реконструкции этой эстетики. Они свидетельствуют о том, насколько разнообразна была материальная база домашней одежды: от дорогих шёлков и бархата до тонких хлопков и смесовых тканей, предназначенных специально для домашнего костюма. Эти документы также фиксируют влияние колоний на европейскую визуальную культуру дома: восточные мотивы, будучи перенесёнными в частное пространство, становились частью повседневной эстетики, маркером статуса и вкуса.
Книга образцов ткани из музея Пейсли. Англия, XIX век // Сохранившийся образец ткани из каталога XIX века. Музея Пейсли, Англия
Ткань для домашнего обихода, Эльзас, 1878 // Ткань для домашнего обихода, Эльзас, 1860 // Ткань для домашнего обихода, Эльзас, 1869
Ткань для домашнего обихода, Мюлуз, ок. 1880 // Ткань для домашнего обихода, Мюлуз, 1862 // Кашемир, Эльзас, 1870
Шотландский платок с узором «пейсли». Из коллекции The Met Museum. 1840–1850 гг. // Шотландский платок с узором «пейсли». Из коллекции The Met Museum. 1830–1850 гг
Так формировался сложный визуальный язык европейской приватности XIX века — язык, в котором материальность тканей, колониальные связи и эстетические представления о доме переплетались в единую культурную систему.
Мужской домашний костюм из коллекции The Met Museum. Конец 1840-х годов // Дизайны тканей с узором Пейсли, ок. 1871 г.
Искусство и литература: репрезентация «мужчины дома»
Изобразительное искусство и литература XIX века играют ключевую роль в фиксации и тиражировании образа «мужчины дома». Портреты аристократов и интеллектуалов в домашней одежде создают визуальные архетипы — утончённый мужчина в халате у камина с книгой или трубкой. Литературные тексты включают бытовые сцены, где домашняя одежда подчёркивает характер персонажа: интеллигент или чудак, человек досуга или человек труда.
В культурной мифологии XIX века выделяются фигуры, ставшие «иконами» домашней эстетики:
«Лорд Байрон в албанском костюме» — написанный английским художником Томасом Филлипсом, 1813 // Предполагаемый портрет лорда Байрона. Картина Томаса Филлипса
Лорд Байрон — как образ романтического интеллекта и экзотического гардероба;
Джордж Брайан «Бо» Браммелл, известный как «первый денди». 19 век. Автор неизвестен
Бо Брюммелл — как символ джентльменской утончённости и культа внешнего вида;
Портрет Оскара Уайльда. Фотограф: Наполеон Сарони, 1882. Getty images
Оскар Уайльд (поздне-XIX) — как эстет, использующий мантию и домашние одеяния в самопрезентации.
Эти фигуры становятся точками отсчёта для визуальной репрезентации мужчин дома и их образов в прессе и портретной живописи.
// Портрет Оскара Уайльда. Фотограф: Наполеон Сарони, 1882
Заключение главы
В XIX веке на Западе формируется устойчивый визуальный код приватности: специальная домашняя одежда, связанные с ней ритуалы и интерьерные практики создают культурную модель, в которой одежда дома — знак статуса и эстетического выбора. Эта глава показывает, что «одежда для дома» в XIX веке — это не просто утилитарность; это сложный культурный феномен, порождённый сочетанием социальных ритуалов, текстильных потоков и художественной репрезентации. Понимание этих механизмов даёт отправную точку для дальнейшего изучения того, как в XX веке приватность демократизируется — через массовую печать, кино и готовую одежду — и как визуальные коды трансформируются под влиянием новых медиа и производства.
Ribeiro, A. Dress and Morality. — Oxford: Berg, 2003. — 280 p.
Breward, C. The Hidden Consumer: Masculinities, Fashion and City Life 1860–1914. — Manchester: Manchester University Press, 1999. — 312 p.
Steele, V. Paris Fashion: A Cultural History. — New York: Berg, 1998. — 380 p.
Махлинец И. Ориентализм в европейской культуре XIX века. — СПб.: Изд-во РХГА, 2017. — 276 с.
Crane, D. Fashion and Its Social Agendas: Class, Gender, and Identity in Clothing. — Chicago: University of Chicago Press, 2000. — 304 p.
Kawamura, Y. Fashion-ology: An Introduction to Fashion Studies. — Oxford: Berg, 2005. — 208 p.
Hollander, A. Seeing Through Clothes. — Berkeley: University of California Press, 1993. — 504 p.
Vigarello, G. The Fabric of Cleanliness in Modern Society: A History of Hygiene. — New York: Columbia University Press, 1998. — 312 p.
