Создание цифрового аватара с использованием звука
Создание цифрового аватара с использованием звука
Цифровое пространство в современных реалиях играет большую роль в построении личности. Люди уделяют значительную часть времени и ресурса проработке цифровой персонализации, что приводит к пограничному восприятию совбственного Я, оторванного от объективной реальности. В обширном доступе интернет пользователя находится огромное количество эстетик и субкультур, с помощью которых каждый имеет возможность закрыть потребности и запросы в подавлении негативных эмоций, комплексов, травм или же выразить свое творческое Я в ирреальном воплощении.
В этом контексте рождается новая форма существования — «звуковой аватар», в котором личная эмоция, травма или память обретают символическую и общественную форму. Аватар позволяет дистанцироваться от внутреннего опыта, перевести его в управляемую форму. Для поколения, выросшего внутри сетевых медиа, это наименее деструктивный способ переживать боль через образ.
Создание цифрового аватара становится актом психо-эстетического выживания, который позволяет вынести наружу внутренние конфликты, сохраняя контроль над их формой.
Кадр из музыкального клипа Arca «Mequetrefe» (невежда), 2020 год.
По мысли Донны Харауэй в книге «Оставаясь со смутой. Заводить сородичей в Хтулуцене» (2020), в постгуманистической перспективе человек существует в гибридном состоянии — между биологическим и технологическим, между личным и сетевым. Аватар, в этом смысле, является формой «совместного бытия со смутой»: он позволяет удерживать внутренний разлад в символической структуре, не стремясь его устранить.
Донна Харауэй предлагает мыслить человека и технологию не как оппозиции, а как соучастников одной сети существования, позволяя научиться сосуществовать с противоречием.
Цифровой аватар, звучащий в пространстве социальных сетей, воплощает именно эту идею.
Кадр из музыкального клипа Arca «Reverie» (грёзы), 2017 год.
Обложка музыкального альбома Arca «Arca», 2017 год / обложка музыкального альбома Arca «kick iiii», 2021 год.
Творчество Arca воплощает саму идею «гибридного существования», о которой пишет Донна Харауэй. Артистка выстраивает свою идентичность как мультисуществование между телесным, машинным и цифровым.
Arca активно использует визуальные и 3D-аватарные формы. Эти цифровые тела не просто стилизация, а форма автопортрета: в них артистка моделирует то, как может звучать и выглядеть личность, не ограниченная бинарностью и физической материей. Через цифровое воплощение Arca артикулирует внутренние конфликты (гендер, травма, телесность), сохраняя над ними символический контроль.
Кадры из музыкального клипа Arca «Puta» (доступная), 2025 год.
В звуковом плане Arca строит свою музыку как пространство травматической трансформации: глитчи, обрывки голосов, искажённые ритмы создают ощущение нестабильного «Я». Её звуковая самопрезентация это акустическое тело, которое живёт в цифровом пространстве и репрезентирует внутреннюю фрагментарность.
В её визуальной и музыкальной эстетике нет оппозиции между телом и технологией, они сотрудничают в создании идентичности.
Кадр из визуального сопровождения музыкального альбома Arca «@@@@@», 2020 год.
FKA twigs — другая грань этого явления: её практика соединяет чувственность, духовность и цифровую пластику.
Гибридное тело и аватаризация в ее клипах создаёт перформативное тело, которое преодолевает физические ограничения через CGI и хореографию. «Цифровое тело» для нее является расширением физического. Технология не враг, а соучастник, через которого личность может выразить боль и уязвимость.
Кадр из музыкального клипа FKA twigs «Two Weeks» (две недели), 2014 год.
Кадры из музыкального клипа FKA twigs «cellophane» (целлофан), 2019 год.
Музыка FKA twigs строится на звуковом аффекте: «шепчущий» вокал, биомеханические биты, расщеплённые вокальные слои. Артистка создаёт аудиальный аватар своей эмоциональности, эстетизированную, но искреннюю форму травмы. Это позволяет ей дистанцироваться от личного опыта боли и одновременно дать ему эстетическую форму — трансформацию страдания в символическую конструкцию.
Кадры из музыкального клипа FKA twigs «Eusexua» («состояние бытия», ощущение мгновенной трансцендентности, которое часто вызывают искусство, музыка, секс и единение), 2024 год.
Кадры из музыкального клипа FKA twigs «Predictable Girl» (предсказуемая девушка), 2025 год.
SOPHIE — ключевая фигура в осмыслении цифрового тела и звука как средств самоидентификации. В работах артистки звучит идея тела как симуляции и идентичности, которая отражает процесс самоконструирования. Её цифровые тела, глянцевые, фрагментированные, иногда безликие, символизируют процесс отделения звукового Я от биологического тела.
Кадры из музыкального клипа SOPHIE «Faceshopping» (покупка лица), 2018 год.
SOPHIE создаёт так называемый «пластиковый звук»: кристально чистый, гиперсинтетический, напоминающий текстуры геля, силикона и глянца.
Этот звук не имитирует реальность, а создаёт альтернативную телесность, ощущение, будто тело можно сконструировать из звуков, как из цифровых материалов.
Её цель — показать, что «идентичность и тело — это пластичные конструкции, которые можно моделировать и перепридумывать».
Обложка и сопутствующий визуальный материал к альбому SOPHIE «OIL OF EVERY PEARL’S UN-INSIDES» (игра слов, которая означает «я люблю то, что внутри каждого человека»), 2017 год.
В социальных сетях, где внимание распределяется мгновенно и массово, звук становится формой цифровой идентичности, а выбор музыкального фрагмента — актом самопрезентации.
Например, фрагменты треков Phoebe Bridgers, Mitski или Cigarettes After Sex используются в контенте, связанном с темами одиночества, депрессии, потери. Слушатели/пользователи используют эти звуки, как инструмент репрезентации мировоззрения, что радикально меняет современный подход к построению личности.
Перевод цитат на изображениях: «Я всегда хотела умереть» / «Я все равно не смог бы измениться».
Примеры визуального сопровождения музыкальных композиций Mitski в социальных сетях (личный архив)*.
*Перевод подписи над изображениями: «Как песни Mitski заставляют меня себя чувствовать».
Примеры визуального сопровождения музыкальных композиций Cigarettes After Sex в социальных сетях (личный архив)*.
*Перевод цитаты на втором изображении: «Когда все хотят сумасшедшие отношения, а я просто хочу, чтобы мои звучали как эта песня».
Алгоритмы социальных платформ функционируют как новые посредники эмоций. TikTok, Spotify, YouTube не просто отображают предпочтения — они формируют эмоциональные траектории, подбирая контент на основе паттернов поведения, частоты прослушиваний, времени суток и даже темпа музыки.
В результате пользователь оказывается внутри алгоритмического нарратива, где его внутренние состояния отражаются в подобранных звуках. Это создает эффект обратной эмпатии: алгоритм «узнаёт» боль и возвращает её в виде музыкальной рекомендации.
Так рождается феномен «цифровой меланхолии»: когда платформа становится зеркалом психического состояния, а подборка песен портретом внутреннего мира.
Звук становится языком цифровой эмпатии, понятным независимо от культурных границ.
Марк Фишер в книге «Призраки моей жизни. Тексты о депрессии, хонтологии и утраченном будущем» (2014) определяет хонтологию как культуру призраков утраченного будущего.
По его мысли, современное искусство не создает новое, а призывает тени возможного, которых мы лишились. Звук становится медиумом между настоящим и тем, чего не случилось.
Эта парадоксальная ностальгия превращает слушателя в свидетеля «призраков культуры» — обрывков коллективных грёз, утраченных вместе с верой в будущее.
Хонтологический звук — это эхо отсутствия. Он вызывает чувство ностальгии по миру, которого никогда не было, но который ощущается до боли знакомым.
В цифровом пространстве эффект хонтологии усиливается: короткие аудиофрагменты, шумовые фильтры, эффект плёнки, искажённый битрейт — всё это создаёт иллюзию прошлого, встроенного в настоящее. Мы как будто слушаем не музыку, а воспоминание о ней.
Звук становится порталом в несуществующие пространства, где присутствие смешано с утратой.
Такая эстетика превращает цифровое пространство в аудиальное кладбище эмоций, где каждый звук — это тень чувства, которое не умерло, но не может жить.
«Нас преследуют призраки событий, которые не произошли, и призраки будущего, которое так и не воплотилось»
— Марк Фишер
Цифровой аватар существует в состоянии онтологической призрачности. Когда человек выражает себя через звук, встроенный в социальный медиаконтент, он фактически создаёт свою собственную хонтологию: личная боль становится частью коллективного призрака — звука, который все узнают, но никто не может точно локализовать. Он существует на границе между присутствием и исчезновением, между искренностью и постановкой.
Именно это пограничное состояние делает цифровую идентичность столь притягательной: она живёт там, где реальность встречается с воспоминанием.
Современная музыкальная культура формируется под влиянием новой формы восприятия времени и памяти. В таких музыкальных направлениях, как ambient, vaporwave, liminal или dreamcore звук становится способом переживания отсутствия: он отражает не реальное прошлое, а его смоделированный призрак.
The Caretaker — проект, где старинные бальные записи 1930-х годов превращаются в разрушающиеся звуковые петли. Звук буквально растворяется во времени, создавая эффект памяти, которая распадается. Это акустический след времени, где слушатель переживает опыт, который никогда не испытывал, но о котором так много слышал в художественной литературе, фильмах и учебниках истории.
Обложка музыкального альбома The Caretaker «Everywhere at the End of Time» (Повсюду к концу времён), 2017 год.
Обложка альбома The Caretaker «An empty bliss beyond this World» (Пустое блаженство за пределами мира), 2011 / обложка альбома «Persistent repetition of phrases» (Настойчивое повторение фраз), 2008 г.
Boards of Canada используют аналоговые синтезаторы, VHS-шумы, фильтры старой плёнки, чтобы вызвать ощущение детской памяти, которой никогда не было. Их музыка вызывает «ностальгию по вымышленному детству», по эпохе доцифрового мира, в котором, возможно, никогда не существовало настоящего.
Кадры из клипа Boards of Canada «Reach for the Dead» (дотянуться до мертвых), 2013 год.
Vaporwave, цифровая меланхолия по утопическому капитализму, — одно из главных направлений «призракологического» звука XXI века. Оно использует сэмплы из 80–90-х: elevator music, корпоративные джинглы, старые ТВ-интро, замедленные фрагменты поп-хитов, возвращая звуки как призраки эпохи потребительского оптимизма, когда будущее казалось сияющим.
Работы Oneohtrix Point Never, James Ferraro, Saint Pepsi, 2814 создают пространство замедленного времени, где звук становится ретро-тенью современности.
В этом смысле, vaporwave и его потомки (dreamwave, mallsoft, signalwave) — это звуковые симулякры: музыка, которая звучит как память о культуре. Не ностальгия по прошлому, а ностальгия по утопии.
Целый пласт современной интернет-культуры основан на звуках, вызывающих ощущение дежавю: старые MIDI, мелодии из Windows XP, забытые рекламные треки, «пустые» шумы пространств.
Эти звуки часто распространяются под тегами «liminal spaces», «backrooms», «dreamcore» (TikTok-звуки, YouTube-плейлисты, анонимные микрожанры) — эстетики, в которых звук сам становится порталом в «никуда».
В цифровом мире звук становится основой идентичности, формой психической и культурной коммуникации.
Создание звукового аватара — это способ одновременно скрыться и открыться, дистанцироваться и быть узнанным. Звук выполняет роль эмоционального интерфейса, где личное переживание перерабатывается в коллективный код.
Таким образом, цифровая среда превращается в акустическое пространство памяти, где травма звучит не как крик, а как резонанс.
Звук становится тем, что связывает людей, алгоритмы и образы в единую ткань культуры, где боль больше не является концом, а становится точкой связи.
