Призрак советского химического в работах Павла Отдельнова
Рубрикатор
1. Введение 2. «Руины» 3. «Доска почета» 4. «Следы» 5. «A child in time» и «Hometown» 6. «Звенящий след» 7. Заключение 8. Библиография 9. Источники изображений
Введение
Современное искусство, как зеркало коллективной и личной памяти, всё чаще обращается к травматическим ландшафтам прошлого. В этой плоскости особенно выразительно и глубоко звучат проекты художника Павла Отдельнова, посвящённые индустриальному наследию, забвению и процессу разрушения. Исследование этого художественного цикла стало не просто анализом визуального материала, а попыткой понять: каким образом из руин былого вырастает новый язык памяти, какие смыслы отпечатываются в ржавчине, трещинах, архитектурных пустотах, и как частная история может быть трансформирована в универсальный образ эпохи.
Представленное визуальное исследование — результат многослойного труда, в центре которого лежит не столько искусствоведческий анализ, сколько стремление прочувствовать, отрефлексировать и интерпретировать тот опыт, который заложен в работах Отдельнова. Внимание было направлено прежде всего на раздел «Руины» и связанные с ним визуальные и нарративные блоки. Актуальность данного исследования определяется сразу несколькими факторами. Во-первых, проекты Павла Отдельнова занимают значимое место в современной российской визуальной культуре, представляя собой пример социально ангажированного искусства, способного не только документировать, но и интерпретировать коллективную и семейную историю. В эпоху, когда общество стремится осмыслить своё советское и постсоветское прошлое, подобные художественные высказывания приобретают особую важность. Они не только фиксируют визуальный след разрушения, но и создают поле для диалога — о забвении, ответственности, человеческой цене технического прогресса. Во-вторых, исследование обращено к теме индустриальной памяти, которая сегодня оказывается в фокусе междисциплинарных интересов: от урбанистики и культурологии до психологии и философии. Индустриальное наследие, особенно в его постсоветском изводе, редко получает столь внимательное и художественно цельное осмысление. В этом смысле проект «Промзона» является не только художественным, но и социальным документом, рефлексией над судьбой целых поколений, вовлечённых в гигантский механизм химической и производственной промышленности. Моё исследование стремится подчеркнуть, что память о них — не абстрактная ностальгия, а важнейшая часть культурной идентичности.
В своей работе я использовала комплексный междисциплинарный подход, опираясь как на методы искусствоведческого анализа, так и на элементы культурологического и нарративного подходов. Исследование строилось вокруг трёх ключевых направлений: визуального анализа, историко-контекстуального изучения и интерпретации памяти. Таким образом, моя работа представляет собой не просто рефлексию над отдельными художественными проектомами, но попытку описать целый пласт визуальной памяти, зафиксированной через художественное переживание индустриальной травмы.
«Руины»
Павел Отдельнов. Интерьер #6. Из серии «Руины». 2016 / Павел Отдельнов. Руины #12. Из серии «Руины». 2018
«Промзона» — многослойный художественный проект, развернутый в шести разделах, каждый из которых представляет собой самостоятельный взгляд на индустриальное наследие. Здесь переплетаются жанры — от живописи до реди-мейдов, образуя единое пространство размышлений о прошлом. Вдохновением для этой работы стало семейное прошлое художника: три поколения семьи Павла Отдельнова трудились на химических предприятиях Дзержинска. В поисках корней и смысла он отправился в архивы, бродил по руинам заводов, вслушивался в их молчание — и начал создавать.
Паве Отдельнов. Руины #2. Из серии «Руины». 2016 / Павел Отдельнов. Цех 537. Из серии «Руины». 2018
Раздел «Руины» посвящён тому, что осталось от некогда могущественных химических гигантов — бетонных и металлических тел, в которых еще недавно пульсировала жизнь. Здесь всё пропитано личной памятью: на этих заводах работали предки художника. И именно в этом разломе между прошлым и настоящим рождается образ — образ разрушающейся утопии. Советский миф, воплощённый в прочных материалах, рассыпается не под натиском времени, а под гнётом внутреннего распада. Энтропия, как беззвучный убийца, превращает индустриальные храмы в скорбные памятники ушедшей эпохи «великих дел» и монументальных идеологий.
Павел Отдельнов. Интерьер. Завал. Из серии «Руины». 2017
Работы цикла пронизаны ощущением утраты и тревожного молчания. Художник осмысляет травму забвения: заводы ещё стоят, но уже как призраки — опустошённые, израненные, они настойчиво напоминают о том, что время ушло, и вместе с ним ушли люди, истории, мечты. Картины, созданные преимущественно акрилом и маслом, словно фотоснимки, пытаются законсервировать осколки былого, сохранить хотя бы то, что ещё возможно спасти от окончательного исчезновения.
Павел Отдельнов. Руины #3. Из серии «Руины». 2016
Изображения предельно лаконичны, а цветовая палитра — сдержанна, приглушена, будто сама материя скорбит. В этих полотнах чувствуется не только боль утраты, но и глубокое уважение к тем, кто был частью этого мира. «Руины» — не просто живопись, а визуальный реквием индустриальной эпохе, в которой личная история художника становится универсальной метафорой.
Павел Отдельнов. Слава труду. Из серии «Руины». 2016
Огромный цех с выцветшей, но всё «ещё зловеще уверенной надписью на фасаде — „Слава труду и науке“ — это бывший гербицидный цех. Он был открыт в самом начале 1970-х годов, в ту эпоху, когда вера в индустриальный прогресс была сродни религии.»
Павел Отдельнов. Цех оргстекла. Из серии «Руины». 2016
«Моего папу, тогда ещё школьника, вместе с одноклассниками привозили сюда — на уборку после строительства», — вспоминает Павел Отдельнов. Тогда казалось, что этот гигант из бетона и металла простоит вечно. Надпись, крупная, красная, исполненная пафоса и надежды, служила манифестом времени — временем, когда труд и наука возвышались до культа.
Павел Отдельнов. Руины #4. Из серии «Руины». 2016
Теперь же эти слова повисли в воздухе, как ироничный призрак прошлого. В этих стенах давно никто не работает и не исследует, здесь не кипит производство и не гремят шаги инженеров. Цех уже десятилетия как заброшен, а следы разрушения говорят сами за себя: проржавевшие трубы, выбитые окна, деревья, прорастающие сквозь крышу, — сама природа, будто из сострадания, начала забирать это место обратно. Надпись на фасаде, некогда торжественная, сегодня звучит как горькая насмешка над ушедшей эпохой, в которой мечты о великом будущем растворились в ржавчине и тишине.
Паве Отдельнов. ФАД. Из серии «Руины». 2016
ФАД — одно из «легендарных, почти мифических производств Дзержинска. Название — аббревиатура от „Фенол-Ацетон Дзержинский“ — до сих пор хранит в себе отголоски эпохи, когда химическая промышленность считалась вершиной человеческой воли и разума. История этого завода, как и многих советских проектов, насыщена трагизмом.»
Павел Отдельнов. Пульт. Из серии «Руины». 2017
«Кумольный способ получения фенола и ацетона» был открыт в 1937 году учёным Рудольфом Удрисом — не в независимой лаборатории, а в заключении. Его открытие, совершённое в условиях несвободы, стало прорывом. Но сам он так и не обрел свободы ни телом, ни духом. В 1949 году технология начала использоваться в промышленном масштабе именно на дзержинском заводе. Удрис, сломленный и забытый, завершил жизнь самоубийством, оставив за собой не только открытие, но и тень трагедии. Когда настало время признания, награды за труд ушли его коллегам.
Павел Отдельнов. Руины #7. Из серии «Руины». 2016
На картине «ФАД» перед зрителем разворачивается безмолвный монолог разрушения. Взору открываются внутренности завода — изуродованные трубы, обвалившийся бетон, скрюченная арматура, как обнажённые нервы. Пространство кажется живым, но истерзанным, словно само тело Удриса, изломанное предательством, одиночеством и историческим равнодушием.
Павел Отдельнов. Руины #6. Из серии «Руины». 2016
Развалины цеха и судьба учёного сливаются в единую метафору: и человек, и место были когда-то полны потенциала, надежд, усилий — но стали ненужными, забытыми. Завод умирает в тишине, как когда-то умер человек, отчасти давший ему жизнь. И это молчание звучит громче любого лозунга.
Павел Отдельнов. Руины #9. Из серии «Руины». 2016 / Павел Отдельнов. Руины #10. Из серии «Руины». 2016
Ловушки и газоходы — словно внутренности исполинского, изнемогающего организма — приходилось регулярно прочищать вручную: глухие удары кувалдой, скрежет специальных скребков. Это был физический ритуал выживания среди машин, где человек сражался с техногенной материей на равных. Но стоило немного промедлить — и из недр хлорирующей печи вырывался густой, ядовитый пар. Он мгновенно вступал в реакцию с влагой воздуха, порождая плотное облако смертоносного тумана — смесь хлористого водорода, не прореагировавшего хлора и фосгена.
Павел Отдельнов. Фасад. Из серии «Руины». 2018
Этот туман не оставлял выбора: он просачивался в лёгкие, лип на коже, вгрызался в металл. Работа в этих условиях была не просто тяжёлой — она была граничной, почти предельной.
Павел Отдельнов. Интерьер #10. Из серии «Руины». 2017
Пары ТДА — вещества с коварной активностью — проникают глубоко в поры кожи, вступают во взаимодействие с её влагой и окрашивают тело в насыщенный жёлтый цвет. Люди, работавшие здесь, нередко возвращались домой, словно вымазанные в краску. Это был не просто цвет — это была метка профессии, знак того, что они стали частью химической реакции, участниками процесса, в котором человек уже не отделим от среды.
Павел Отдельнов. Цех диизоцианатов. Из серии «Руины». 2017
Завод «Капролактам», чьи руины вновь и вновь возникают в живописи Павла Отдельнова, трагичен не столько своей нынешней заброшенностью, сколько памятью о жизнях, что он безмолвно унёс. Его стены, проржавевшие конструкции и молчащие цеха — не просто следы времени, но следы боли.
Павел Отдельнов. Руины #1. Из серии «Руины». 2015
Вопреки уверениям советской пропаганды, громко твердившей о непогрешимости своей системы, история знала и иное: катастрофы, ошибки, халатность. Взрыв на заводе № 4Д, Кыштымская авария, Чернобыль — лишь наиболее громкие из них. «Капролактам» не стал исключением. Здесь работали обычные люди — уставшие, спешащие домой, мечтающие о праздниках, забывающие инструкции. Не герои плакатов, а живые, уязвимые.
Павел Отдельнов. Аммиак. Из серии «Руины». 2017
31 декабря 1981 года — день, когда вместо новогоднего шампанского над Дзержинском повисло траурное молчание. Взрыв газгольдера, вызванный перекрытием подачи хлора при работающих газодувках, унёс жизни двенадцати человек. Погибли накануне праздника, в канун ожидания чуда. Павел Отдельнов увековечил этот объект в одной из своих картин: искривлённый, покосившийся от времени газгольдер с изогнутой арматурой выглядит сначала почти нелепо, почти трогательно. Но стоит узнать о трагедии — и рыжеватая округлая конструкция начинает пугать своей мрачной немотой. Она больше не кажется безобидной — это памятник, закованная в металл боль, замаскированная под ржавчину.
Павел Отдельнов. Газгольдер. Из серии «Руины». 2018
Но и этот день был не единственным. 8 марта, в другой год, погиб дежурный слесарь. Он не стал тратить время на поход за специальными, безопасными гайками из неискрящегося сплава — и использовал обычные. Маленькое решение, бытовая усталость, роковая цена. Один момент — и праздник вновь стал трагедией.
Павел Отдельнов. Цех. Из серии «Руины». 2016
«Капролактам» — это не просто руины. Это — хроника человеческих ошибок, забытых имен, несбывшихся планов. Это место, где стены помнят больше, чем архивы. Где ржавчина — не просто коррозия, а след крови и времени.
Павел Отдельнов. Заря. Из серии «Руины». 2019
В воспоминаниях бывших работников завода уживаются и смех, и ужас — как будто сама жизнь там шла на грани фарса и трагедии. Весёлые, почти анекдотические рассказы о мрачном: начальник, лечивший насморк парами хлора, или сотрудник, выпустивший фосген в курилку из злости и вредности. За этой беспечной бравадой — настоящая хрупкость человеческой жизни, невидимая граница, которую они ежедневно переступали, даже не задумываясь.
Павел Отдельнов. Конструкция. Из серии «Руины». 2016
Когда смотришь на картины Павла Отдельнова, зная эти истории, взгляд меняется. Разрушенные стены, пустые оконные проёмы, облупившаяся штукатурка — это не просто следы времени, это следы того, что когда-то сдерживало страшную, едкую силу. Эти пространства были полны невидимой опасности, которую обуздывали живые люди, ставшие её частью.
Павел Отдельнов. Тетраэтилсвинец. Из серии «Руины». 2017
Обломки, щебень, фрагменты прошлого, рассыпанные по холсту, — всё это скрывает за собой бесчисленные судьбы. Миллионы незаметных героев, ежедневно рисковавших жизнью, превращены в тени, растворённые в ржавчине и пыли. И живопись становится не просто документом, а реквиемом — за временем, за местом, за людьми, умевшими смеяться в лицо отраве.
Павел Отдельнов. Весенний день. Из серии «Руины». 2018 / Павел Отдельнов. Интерьер #5. Из серии «Руины». 2016 / Павел Отдельнов. Руины #11. Из серии «Руины». 2018
«Доска почета»
Павел Отдельнов. Из серии «Доска почета». 2015-2018 1: 06.1986; 2: 03.1964; 3: 02.02.1973; 4: 03.1963; 5: 03.1984; 6: 03.04.1936
Павел Отдельнов. Из серии «Доска почета». 2015-2018 1: 07.1984; 2: 08.03.1959; 3: 11.06.1941; 4: 09.1986; 5: 08.1984; 6: 10.06.1941; 7: 17.01.1936; 8: 18.08.1979
Однажды, перебирая старые вырезки из заводских газет Дзержинска, Павел Отдельнов обратил особое внимание не на тексты, а на фотографии — на лица людей, запечатлённых в них. Рабочие, инженеры, женщины в платках и мужчины в комбинезонах, — все они выглядели удивительно похожими. «Истории под снимками казались мне написанными под копирку, — вспоминает художник. — Местная пресса, следуя тону „Правды“ и других центральных изданий, создавала образы героев, безликих в своей идеальности». Фотографии ретушировались: стирались морщины, убирались следы усталости и времени, сглаживались любые «недочёты» — чтобы каждый персонаж соответствовал идеалу, чтобы мог быть назван гордостью завода, а значит — и всей страны. Образ героя менялся с десятилетиями, но оставался сконструированным. В 1930-х это был «неутомимый стахановец», в 1950-х — мечтатель, глядящий в светлое завтра, а к 60–70-м — крепкий, надёжный труженик, укоренённый в своём деле. Среди таких снимков Павел обнаружил лицо своей бабушки — простое, но почти что не узнаваемое из-за обработки, оно было встроенно в общую канву идеологического мифа.
Павел Отдельнов. Из серии «Доска почета». 2015-2018 1: 09.05.1974; 2: 04.06.1963; 3: 03.02.1936; 4: 04.1989; 5: 06.1984; 6: 07.1961; 7: 16.01.1936; 8: 12.1960
Эта находка стала толчком к созданию серии «Доска почёта» — живописной медитации на тему подменённой индивидуальности. Картины Отдельнова будто бы слегка смазаны, как если бы их поверхность хранила дыхание стёртых судеб. В них есть ощущение недосказанности, тревожная тишина между мазками — словно художник не до конца доверяет изображённому, как и фотографиям из заводских газет. И всё же эти работы пронизаны уважением. Они не разоблачают, а бережно вспоминают. Отдельнов воссоздаёт эстетику старых чёрно-белых снимков — выцветших, немного тронутых временем, но полных подлинного труда. Он возвращает голос тем, кто остался на страницах архивов безымянными винтиками большой системы. Его кисть превращает их снова в людей.
Павел Отдельнов. Из серии «Доска почета». 2015-2018 1: 24.03.1973; 2: 09.04.1963; 3: 20.09.1936; 4: 23.02.1977; 5: 22.06.1941; 6: 22.09.1939; 7: 19.03.1963; 8: 18.02.1967
«Следы»
“ Вымирание пострадавших в этом цехе началось уже после войны, в основном в 50-е, 60-е и 70-е годы (в зависимости от глубины отравления и образа жизни). Умирали от сердечно-легочной недостаточности, которая медленно, но неизбежно прогрессировала. И не поддавалась никакому лечению». — Из книги И. Б. Котляра. «В городе большой химии: Воспоминания»
Павел Отдельнов. Убежище. Из серии «Следы». 2018
Почти на каждом крупном советском заводе неизменно существовал кабинет Гражданской обороны — особое пространство, где не только пылились противогазы и брошюры, но и разыгрывались сценарии возможного апокалипсиса. Здесь рабочие проходили инструктажи, смотрели диафильмы о химических атаках и тренировались действовать слаженно и без паники — как велела система. На одном из дзержинских предприятий Павел Отдельнов обнаружил старые плёнки ГО — тускло поблёскивающие на свету, хранящие в себе тревогу ушедшей эпохи. Большинство кадров посвящено химической угрозе: как «надеть противогаз, как укрыться в бомбоубежище, как обезопасить своё рабочее место.»
Павел Отдельнов. Единогласно. Из серии «Следы». 2018 / Павел Отдельнов. Заседание. Из серии «Следы». 2017
«Один из моих дедушек работал инструктором, он регулярно проводил учения, — вспоминает художник. — на которых рабочим нужно было подготовить свое рабочее место, надеть противогаз и спуститься в бомбоубежище.» Парадокс Гражданской обороны заключался в том, что её готовность к внешнему врагу совпадала с подготовкой к внутренней, тихой угрозе — к тем авариям и выбросам, что могли произойти в любой момент. И потому навыки ГО были не просто формальностью, не очередной галочкой в отчёте, а щитом — пусть хрупким, но реальным. Эти тренировки учили людей спасать себя не только от абстрактного врага, но и от собственной работы. В этом — горькая ирония и суровая правда индустриального прошлого.
Павел Отдельнов. Иприт. Из серии «Следы». 2018 / Павел Отдельнов. Переход. Из серии «Следы». 2018
С 1939 по 1959 год в Дзержинске, за глухими стенами промышленных гигантов, производилось одно из самых страшных созданий военной химии — высокотоксичное отравляющее вещество кожно-нарывного действия иприт. Его выпускали тоннами, год за годом, десятками тысяч, хотя оно так и не было применено. Самыми первыми и главными его жертвами стали вовсе не враги, а рабочие, ежедневно соприкасавшиеся с этой смертоносной субстанцией. Производство было законсервировано, а к 1990-м окончательно исчезло — как будто растворилось в земле и документах.
Павел Отдельнов. 12.02.1960. Из серии «Следы». 2017 / Павел Отдельнов. Лозунг. Из серии «Следы». 2016
«2 февраля 1960 года в цехе № 6 завода „Капролактам“ произошла утечка газа, ставшая прологом к страшной трагедии. Взрыв потряс окрестности — ударная волна разбила окна и рамы не только в ближайших посёлках, но и на Горьковском автозаводе, в десяти километрах от эпицентра. Вся смена, 24 человека, погибла мгновенно.» Последовали десятки подписей под грифом «неразглашения». Люди слышали, видели, но официальные источники — молчали. Газеты не напечатали ни строки. Разрушение было запечатлено Павлом Отдельновым на работе «12.02.1960». Тем временем, над цехами и проходными продолжали появляться яркие лозунги — нарисованные заводскими художниками, они призывали трудящихся к новым свершениям: «Достойно встретим съезд КПСС!», «Перевыполним план!» — искусство убеждения в красках и заглавных буквах.
«A child in time» и «Hometown»
Павел Отдельнов. Панельки. Терешкова. Из серии «Hometowm». 2024 / Павел Отдельнов. Школьник. Из серии «Hometowm». 202
Павел Отдельнов глядит на настоящее сквозь пелену ушедших эпох — в его картинах прошлое не умерло, оно продолжает жить, будто призрак. Эти тени прошлого не просто наблюдают — они действуют, проникают в ткани современности, формируя её смысл и тревожный ритм. Отголоски достижений советской промышленности отзываются не в медалях и триумфах, а в экологических катастрофах и отравленных ландшафтах. А герб Советского Союза возникает на холсте Отдельнова в виде распадающегося фантома, прозрачного до боли.
Павел Отдельнов. Всё прекрасное на Земле. Из серии «Hometown». 2023
Павел Отдельнов. Серп и молот. Из серии «Hometowm». 2023
Советское наследие в работах художника — не героический эпос, а одиночный выстрел в глухой тишине. Оно печально, словно забытый памятник, и одиноко, как человек, встретивший 90-е без иллюзий, но с пустыми руками. Все упоминания о СССР — это не ностальгия, а горькая ирония. Это реквием по утопии, созданной на пропаганде и молчании. Мир, построенный на лозунгах, развалился — и Отдельнов аккуратно поднимает его обломки, чтобы показать: правда тоже оставляет след, хоть и часто незаметный.
Павел Отдельнов. Вперед к победе коммунизма. Из серии «Hometowm». 2024
Павел Отдельнов. Цех. Из серии «Hometowm». 2023
В проекте A Child in Time Павел Отдельнов продолжает ту тонкую, почти документальную археологию памяти, которую начал в Hometown. Он обращает взгляд внутрь самого себя — к детству в позднесоветской эпохе, к теням 1980-х, где тревоги и мечты были вплетены в узор каждодневности. Через образы и интонации Отдельнов реконструирует мир, в котором формировалась целая генерация — та, что позже получит название «поколение последних советских пионеров». Мир, где идеология уже теряла силу, но ещё держалась на лозунгах и линейках; где ожидание будущего жило в черно-белых телевизорах, запахе школьной формы и звуках каруселей во дворах.
Павел Отдельнов. Памятник. Из серии «A child in time». 2024
«Звенящий след»
Павел Отдельнов. Мирный атом. Из серии «Звенящий след». 2021.
В языке атомщиков слово «звенеть» означает не звон колокольчика, а мрачное предупреждение: тревожный треск счётчика Гейгера, сигнализирующий о скрытой угрозе — повышенном радиационном фоне. На Южном Урале зарождался Советский Атомный проект — грандиозный, тайный, беспощадный. Реки, что некогда поили землю и людей, стали невидимыми носителями смерти. В течение многих лет высокоактивные отходы сбрасывались в каскад Течи, воды которой по-прежнему использовали для полива, питья, стирки. Десятки тысяч человек, жившие на её берегах, не подозревали, что каждый глоток, каждая капля — это шаг к болезни, к трагедии. Завеса секретности была крепче любой стены: люди продолжали жить, улыбаться, растить детей, не зная, что стали частью молчаливой жестокости. В 1957 году эта тишина взорвалась вместе с радиоактивными отходами, а в 1967 году ядовитый ветер, поднявшийся с пересохшего озера Карачай, рассеял радиацию над целыми деревнями и городками, оставив на земле невидимый, но смертельный след.
Павел Отдельнов. Муслюмово. Дом быта. Из серии «Звенящий след». 2021
Экспозиция «Звенящий след» посвящена не героизму, а жертве — той цене, которую заплатили обычные люди, втянутые в масштабный проект не по своей воле, а по воле времени, нежеланию СССР говорить и информировать. Это хроника невидимой боли, наследие тех, чьи жизни и здоровье стали заложниками атомного века. Их голоса не звенят, они звучат глухо, как эхо под бетонным саркофагом истории.
Павел Отдельнов. Без названия. Из серии «Переселенцы», «Звенящий след». 2021
Заключение
Работа, посвящённая художественному исследованию Павлом Отдельновым индустриального наследия позволяет не просто рассмотреть произведения в контексте постиндустриальной живописи, но и заглянуть глубже — в пространство коллективной памяти, личной и социальной травмы, затёртой, но не исчезнувшей идентичности. Исследование выявило: перед нами не просто визуальный архив ушедшей эпохи, а сложная художественная структура, в которой индустриальный пейзаж становится метафорой разрушенных надежд, замалчиваемых трагедий и полузабытых человеческих судеб. Отдельнов, работая с материалом крайне личным, превращает своё наследие в общее поле смыслов. Он не просто документирует — он наделяет объекты голосом. Его картины не имитируют фотографию, а подражают памяти: зыбкой, туманной, эмоционально насыщенной. Это память не о славе, а о труде и боли, о хрупкости человеческой жизни перед лицом машины, системы, идеологии. Именно в этом и заключается одна из ключевых задач проведённого исследования: понять, как художественные приёмы работают не только на уровне формы, но и как они воссоздают культурную и эмоциональную ткань утраченного мира. Павел Отдельнов, рефлексируя над индустриальным прошлым, возвращает его в поле культурного внимания, делает видимым то, что было вытеснено: травмы, труд, невидимый подвиг, тихие смерти и нерассказанные истории. Его живопись — это своего рода реставрация не зданий, а смыслов. Это акт не физического, а культурного и этического восстановления.
Все цитаты, оформленные в кавычки, взяты с официального сайта Павла Отдельнова.
A Child in Time // Otdelnov URL: https://otdelnov.com/ru/gallery-a-child-in-time (дата обращения: 16.05.2025).
Hometown // Otdelnov URL: https://otdelnov.com/ru/gallery-hometown (дата обращения: 16.05.2025).
Доска почета // Promzona URL: https://www.promzona.site/wall-of-fame (дата обращения: 16.05.2025).
Звенящий след // Otdelnov URL: https://otdelnov.com/ru/gallery-ringing-trace (дата обращения: 16.05.2025).
Павел Отдельнов // Otdelnov URL: https://otdelnov.com/ru (дата обращения: 16.05.2025).
Промзона // Promzona URL: https://www.promzona.site/ (дата обращения: 16.05.2025).
Руины // Promzona URL: https://www.promzona.site/ruins (дата обращения: 16.05.2025).
Следы // Promzona URL: https://www.promzona.site/traces (дата обращения: 16.05.2025).
A Child in Time // Otdelnov URL: https://otdelnov.com/ru/gallery-a-child-in-time (дата обращения: 16.05.2025).
Hometown // Otdelnov URL: https://otdelnov.com/ru/gallery-hometown (дата обращения: 16.05.2025).
Доска почета // Promzona URL: https://www.promzona.site/wall-of-fame (дата обращения: 16.05.2025).
Звенящий след // Otdelnov URL: https://otdelnov.com/ru/gallery-ringing-trace (дата обращения: 16.05.2025).
Промзона // Promzona URL: https://www.promzona.site/ (дата обращения: 16.05.2025).
Руины // Promzona URL: https://www.promzona.site/ruins (дата обращения: 16.05.2025).
Следы // Promzona URL: https://www.promzona.site/traces (дата обращения: 16.05.2025).
