Это папа
Любые стратегии привязанности формируются через отношения ребенка и родителей. Однажды научившись ходить, говорить и любить, мы и дальше по жизни продолжаем повторять знакомые с детства приёмы.
Когда я была маленькой, отец не мог жить с нами из‑за военной службы, и мы виделись только во время отпуска.
Тогда мама повесила на стену папину фотографию, чтобы я не забывала, как он выглядит, и говорила «Смотри, это папа»
Сейчас нам с папой сложно вербально выражать нежность и заботу, и перед вами попытка рефлексии на эту особую коммуникацию привязанности. Пожалуйста, смотрите работу, находясь в тихой комнате, и используйте наушники 🎧
Работа представляет собой съёмку-таймлапс со статичным кадром комнаты, в которой я сейчас живу, снятым на личный смартфон, хранящий много моих собственных воспоминаний. В этой комнате воспроизведена картина из моего детства, пронесённая свозь время, обозначенное движением света в окне. Поверх видео наложена аудиозапись недавнего разговора с отцом, в котором не так много слов, а куда больше пауз и тишины. Шум этих пауз рифмуется с цифровым шумом на видео, поддерживая интонацию личного архива.
Фотография папы — не только важный артефакт из детства, но и результат преемственности нескольких поколений медиумов: запечатлённый на плёнку кадр, проявленный, распечатанный, отсканированный и распечатанный снова, а затем снятый на смартфон
Разговор здесь — сломанная коммуникация. Но, пережив раздражение и обиду, мы обнаруживаем: если сигнал до нас не доходит, это не значит, что его нет. И если нас любят не так, как мы того хотели бы, это не означает, что не любят вовсе. Сказанные «обычные» слова оказываются намного более правдивыми и точными свидетельствами любви, чем те, которые мы хотели бы услышать.
