Рефлексия 90-х через чувственные образы в российском кино ХХI века
В официальной российской риторике существует тенденция мифологизировать 1990-е в исключительно негативном ключе. Время считается настолько «неприятным для подавляющего большинства, что есть тренд это десятилетие закрыть и объявить потерянным» (Горбачев, 2017). Современный кинематограф постепенно становится более разнообразным в отношении изображения 90-х.
«Нашла коса на камень», 2017, Аня Крайс
Несмотря на то, что отсутствие цельного нарратива о десятитилетии открывает перед режиссерами массу возможностей для интерпретации, большинство последних фильмов используют укоренившиеся сюжеты: бандитизм, материальная убогость, алкоголизм. Тем не менее конфликтность памяти о 90-х проявляется в российском кино через неоднозначные чувственные образы, существующие на стыке визуального восприятия и иного сенсорного опыта (тактильного, вкусового, обонятельного, памяти).
Исходя из этого наблюдения можно предположить, что в контексте узкого общепринятого нарратива о девяностых, до тех пор пока сложность и многогранность эпохи четко не сформулирована, ее противоречивость выражается с помощью сложных визуальных приемов
Оптическое
Под чувственными образами в исследовании подразумеваются те изображения, которые сдвигают фокус зрителя с сюжета фильма на собственные ощущения. Эффект может достигаться за счет идентификации зрителя (эмоционально заряженные образы, вызывающие реакцию) или, наоборот, ее затруднении. Первое базируется на оптическом восприятии и репрезентационной силе изображения.
«Про белые розы», 2019, Дима Билан
Осязание
Феномен идентификации основан на работе зеркальных нейронов — нервных клеток, которые активируются при наблюдении за действиями других людей. Таким образом операции, совершаемые субъектом, и те же операции, выполняемые другим, вызывают одинаковую мозговую активность. В контексте кинотеории это явление укрепляет предположение, что «в теле зрителя существует абсолютная связь между мозгом и телом, ви́дение и действие (с точки зрения мозговой активности) становятся неразрывным целым» (Эльзессер, Хагенер, 2020, 163).
(а), (б) «Бык», 2019, Борис Акопов
Изображение соприкосновений. В российском кино о 90-х появляются крупные планы интимных человеческих соприкосновений, что особенно выделяется на контрасте с кино нулевых, где присутствует обратный мотив «не-прикосновений». На фоне бытующего стереотипа о 1990-х как о периоде ослабевания социальных связей большое количество осязательных образов становится вызовом существующему мифу. При этом интересно, что «положительным» человеческим соприкосновениям выделено существенно больше выразительных кадров, чем, например, насильственным.
(а), (б) «Батя», 2021, Дмитрий Ефимович (в) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (г) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова
(а), (б) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов
(а), (б), (в) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов (г) «Мальчик на девятке», 2020, Dead Blonde (д), (е) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов
(а) «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен (б), (в), (г) «Нашла коса на камень», 2017, Аня Крайс
«Теснота», 2017, Кантемир Балагов
Изображение природных стихий. Изображение базовых стихий, таких как вода и огонь, тактильно знакомо зрителю и традиционно считается достаточным для активации сенсорной памяти.
(а) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов (б) «Дурачок», 2018, Лиза Громова
(а), (б) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова (в) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (г) «Хрусталь», 2018, Дарья Жук
(а) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова (б) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов (в)«Теснота», 2017, Кантемир Балагов (г) «Бык», 2019, Борис Акопов
Изображение напряжения. Появление на экране тел персонажей в неестественных позах и с ракурсов, отражающих надрывное состояние героя, активирует мышечную память и вызывает физическое переживание.
(а), (б), (в), (г) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов
(а) «Бык», 2019, Борис Акопов (б) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (в), (г) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов
Вкус и обоняние
Лора Маркс (Laura Marks) приводит изображение героев в момент сенсорной активности как один из способов спровоцировать чувственные ощущения у зрителя. В контексте рефлексии о 90-х для этого используются окрашенные ностальгией, стереотипно приписываемые периоду продукты и события: жвачка, алкоголь, застолья. Таким образом через смешение вкусового опыта зрителя и укоренившихся в обществе представлениях о признаках 1990-х годов создается вкусовой образ периода.
(а) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (б) «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен
21 (а) «Бык», 2019, Борис Акопов (б), (в), (г), (д) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова (е) «90», 2018, Монеточка
«Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов
Алкоголь. Употребление спиртных напитков — устоявшийся стереотип о жизни российского общества в девяностые. Практически в каждом фильме выборки присутствует сцена распития алкоголя. При этом алкоголь выступает в роли антагониста, как спутник тяжелых жизненных ситуаций.
(а), (б) «Бык», 2019, Борис Акопов (в) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов (г) «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен
(а) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова (б) «Хрусталь», 2018, Дарья Жук (в), (г) «Нашла коса на камень», 2017, Аня Крайс
Жвачка. Еще один укоренившийся в представлении о десятилетии элемент. Сопутствует сценам с молодыми персонажами, моментам их беззаботной жизни незадолго до трагичного события. Можно сделать вывод, что присутствует для вызова ностальгии и укреплении идентификации зрителя с персонажем, чтобы затем предоставить возможность полностью погрузиться в происходящие на экране трудности.
«Маша», 2020, Анастасия Пальчикова
(а) «Нашла коса на камень», 2017, Аня Крайс (б), (в) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (г) «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов», 2017, Александр Хант
Детство
Для многих режиссеров, снимающих кино про 90-е, на этот период пришлось их детство. Этот аспект выделен в отдельный пункт, несмотря на то, что образы в нем подходят под предыдущие категории. Режиссерами используются такие вызывающие детские воспоминания образы, как заплетание волос ребенка взрослым, мотив изучения объектов во время ходьбы с помощью прикосновений и кружения.
(а), (б), (в) «Бык», 2019, Борис Акопов
«Батя», 2021, Дмитрий Ефимович
(а), (б) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова
(а), (б), (в), (г) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова
(а), (б) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова
«Батя», 2021, Дмитрий Ефимович
(а) «Бык», 2019, реж. Борис Акопов (б) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова
(а) «Бык», 2019, реж. Борис Акопов (б) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова
Гаптическое
Вторым способом переключить внимание зрителя с сюжета фильма на собственные ощущения является затруднение оптического восприятия. Такой эффект достигается за счет гаптических изображений, задействующих мультисенсорный опыт и тело зрителя в целом (Маркс, 2000, 159). Поскольку существует «связь между памятью и воплощенным чувственным восприятием» (Эльзессер, Хагенер, 2020, 235), включение гаптических образов в визуальный ряд кажется неизбежным в кино, пытающемся рефлексировать такой неоднозначный период, как российские 90-е.
(а) «Бык», 2019, Борис Акопов (б) «В стиле диско», 2019, Вирус!
Гаптически насыщенная поверхность способна выразить противоречивые воспоминания о периоде, традиционно существующем в ограниченной интерпретации, благодаря своей способности «материальностью вызвать воспоминания, которые виртуально уже присутствовали и нуждались в фильме для актуализации» (Эльзессер, Хагенер, 2020, 235).
(а), (б) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов, (в), (г) «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен
(а) «В стиле диско», 2019, Вирус! , (б) «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен
(а) «Дурачок», 2018, Лиза Громова, (б) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов
Акцентирование текстуры
Сближение с поверхностью объекта мешает его целостному восприятию, что вынуждает зрителя задействовать память других сенсорных органов, чтобы понять происходящее на экране. Используя прием на вызывающих ностальгию текстурах режиссер добивается эффекта погружения.
(а) «Батя», 2021, Дмитрий Ефимович (б) «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова (в) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов
(а) «Хрусталь», 2018, Дарья Жук (б) «Дурачок», 2018, Лиза Громова (в), (г) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов
(а) «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен (б) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов
(а) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (б)«Дурачок», 2018, Лиза Громова (в)«Печень», 2019, Иван Снежкин (г)«Как Витька Чеснок», 2017, Александр Хант
Фрагментирование
Дробление объекта на части за счет обрамления или кадрирования, а также с помощью крупных планов, мешает целостному восприятию изображения также, как акцентирование текстуры.
(а) «Печень, или История одного стартапа», 2019, Иван Снежкин
(а) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов (б) «Нашла коса на камень», 2017, Аня Крайс (в)«Хрусталь», 2018, Дарья Жук (г) «90», 2018, Монеточка
(а), (б), (в) «Дурачок», 2018, Лиза Громова
Совмещение темпоральных контекстов
В ностальгическом контексте особенно интересным кажется прием съемки внутри съемки. Режиссер вынуждает зрителя смотреть телевизор глазами персонажа, который смотрит телевизор. Таким образом зритель помещается на место героя и вынужден воспринимать происходящее на экране с учетом восприятия персонажа. Это может вызвать как чувство большего погружения, так и наоборот отторжение и дискомфорт из-за несоответствия.
«Хрусталь», 2018, Дарья Жук
(а) «Бык», 2019, Борис Акопов (б), (в) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (г), (д), (е) «Нашла коса на камень», 2017, Аня Крайс
(а) «Бык», 2019, Борис Акопов, (б) «Нашла коса на камень», 2017, Аня Крайс
(а), (б) «Бык», 2019, Борис Акопов (в) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (г) «Мальчик на девятке», 2020, Dead Blonde
Текстура изображения
Современная камера позволяет максимально точно и достоверно передавать реальность. Однако текстура, свойственная аналоговым съемочным аппаратам, позволяла образу на экране феноменологизироваться за счет времени, необходимого для «всматривания». Таким образом изображение выходило за рамки одномерности (Ямольский, 2013). Современное кино, в особенности ностальгичное, находит выход из ситуации с помощью имитации аналоговой съемки, искажения изображения во время операторской работы и постобработки.
(а) «Дурачок», 2018, Лиза Громова (б) «Про белые розы», 2019, Дима Билан
(а), (б), (в), (г) «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен
Наслоение контекста. Происходит за счет помещения одного пласта визуальной информации информации поверх другого. Необходимость всмотреться и понять оба пласта информации одновременно усиливает погружение в эпоху, а неосознанное считывание сенсорной информации с кадра становится проще.
(а) «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов, (б) «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов», 2017, Александр Хант
(а) «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен (б), (в), (г) «Хрусталь», 2018, Дарья Жук
(а), (б) «Теснота», 2017, Кантемир Балагов (в), (г) «Хрусталь», 2018, Дарья Жук
Заключение
Современное российское кино использует оптические и гаптические приемы для передачи противоречивых ощущений от российских 90-х. Оптическое восприятие вводит новые сюжеты, задействуя способность зрителя к индентификации с происходящим на экране. Гаптическое восприятие наоборот отстраняет зрителя от происходящего, переводя его внимание на поверхность изображения. С помощью средств постпродакшена и операторских приемов, фильм затрудняет восприятие происходящего на экране, вынуждая зрителя задействовать весь свой чувственный опыт, чтобы объяснить себе изображение. Таким образом новые нарративы о 90-х встраиваются в зрительскую память посредством мультисенсорного восприятия.
a) «Про белые розы», 2019, Дима Билан б) «Хрусталь», 2018, Дарья Жук
Стоит отметить, что представленные образы преимущественно строятся на стереотипных предметах, вкусах, звуках, ощущениях. Однако тенденция изображать их, задействуя различные органы чувств и собственный опыт восприятия зрителя, говорит о том, что ретроманский подход, построенный на механическом воспроизведении атмосферы эпохи через предметный мир, уже не кажется достаточным. Такой поворот может говорить о начале более рефлексивного подхода к 90-м годам, их значению для истории и влиянию на сегодняшнее устройство российского общества и общества других постсоветских стран.
Фильмография
«Батя», 2021, Дмитрий Ефимович «Бык», 2019, Борис Акопов «Ёф», 2017, Николай Сидоров-Французов «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов», 2017, Александр Хант «Купе номер 6», 2021, Юхо Куосманен «Маша», 2020, Анастасия Пальчикова «Нашла коса на камень», 2017, Аня Крайс «Печень, или История одного стартапа», 2019, Иван Снежкин «Теснота», 2017, Кантемир Балагов «Хрусталь», 2018, Дарья Жук
«90», 2018, Монеточка «В стиле диско», 2019, Вирус! «Дурачок», 2018, Лиза Громова «Мальчик на девятке», 2020, Dead Blonde «Про белые розы», 2019, Дима Билан
Список источников
Горбачев А. «Я ужасный ватник и милитарист, просто не веду публичной агитации» Интервью с Андреем Рубановым. 2017.
Эльзессер Т. Хагенер М. Теория кино. Глаз, эмоции, тело. 2021.
Ямольский М. Открытки из страны дураков. 2013.
Marks L. The Skin of the Film: Intercultural Cinema, Embodiment, and the Senses. 2000.
