Эволюция образа Медузы Горгоны в европейском искусстве XVI — начала XX вв.
Рубрикатор
1. Обоснование выбора темы и актуальность 2. Цель и область исследования 3. Гипотеза и задачи 4. Медуза Горгона как часть мифа 5. Горгона как символ силы Персея 6. Медуза как самостоятельный персонаж 7. Выводы
Обоснование выбора темы и актуальность
Образ Медузы Горгоны занимает особое место в европейском искусстве. Этот сюжет не раз переосмысливался на протяжении разных эпох.
Выбор темы проекта связан с моим интересом к мифологии и желанием показать, как один из самых узнаваемых мифологических персонажей античности изменялся в европейской традиции. Этот образ не раз переосмысливался на протяжении разных периодов. Актуальность темы заключается в том, что, проследив, как художники использовали древний сюжет в целях выражения новых идей и чувств, можно понять, как образ Медузы только приобретал интерес и мог интерпретироваться по-разному.
Цель и область исследования
Целью исследования является анализ художественной эволюции образа Медузы Горгоны в европейском искусстве XVI–XX века — от мифологического чудовища и трофея Персея к самостоятельному символу, воплощающего трагизм и человеческое страдание.
Гипотеза и задачи
Гипотеза: с течением времени художники и скульпторы начинают изображать Медузу не как злое существо и трофей мифа о Персее, а как самостоятельную фигуру — жертву или воплощение страдания. Благодаря следующим задачам я смогу подтвердить или опровергнуть гипотезу: 1. Проанализировать миф и определить, какие его элементы легли в основу художественных изображений в европейской традиции. 2. Выделить основные этапы изменения образа Медузы и художественные особенности каждой эпохи в искусстве XVI — начало XX веков. 3. Определить, как меняется изображение образа Горгоны — от чудовища и символа зла к трагическому и самостоятельному персонажу. 4. Сделать выводы и подтвердить/ опровергнуть гипотезу.
Медуза Горгона как часть мифа
Медуза — одна из сестёр-Горгон, превращенная Афиной в чудовище со змеями вместо волос, а ее взгляд каждого обращал в камень. Персей, используя зеркальный щит, отсёк ей голову, которая даже после смерти сохраняла свою силу.
Однако именно эта двойственность Медузы (чудовищность и в то же время становление жертвой наказания) дала художникам XVI–XIX веков возможность по-разному трактовать её образ. Меняясь от ужасающего атрибута победы Персея к самостоятельному воплощению страдания, Медуза является важной фигурой к пониманию изменений европейской живописи, что и является предметом этого исследования.
Пьеро ди Козимо, Персей освобождает Андромеду, 1515-1530
Франческо Дель Прато, медаль Алессандро Медичи, 1536
Бенвенуто Челлини — Персей с головой Медузы, 1545–1554
Персей выполнен стоящим на убитом теле Медузы, держащим ее отрубленную голову вверх как трофей. Такая поза подчеркивает силу и власть героя над поверженной Горгоной, создавая ощущение торжества и мощи. Медуза изображена обезвреженной, и она не имеет никакого самостоятельного значения, являясь только атрибутом победы.
Аннибале Карраччи, Персей, обезглавливающий Медузу, 1560-1609
Джорджо Вазари, Персей и Андромеда, 1572
У Джорджо Вазари мы почти не сразу замечаем Медузу. Эта картина хорошо иллюстрирует, как Горгона является лишь деталью, элементом сюжета, а не важным самостоятельным персонажем, который был трагично обезглавлен.
Чезари Джузеппе (Кавалер д’Арпино), Персей и Андромеда. 1592
Анонимный фламандский художник, Голова Медузы, 16 век
Здесь анонимность автора подчеркивает то, что Медуза отражает массовую ассоциацию с чем-то жутким в этом периоде времени. Хоть на этой картине мы не видим отсылок к Персею, реалистичное изображение змей, крыс и лягушек добавляет еще больше неприязни, чем сочувствия к убитой.
Лука Джордано, Персей и Медуза, около 1660
Горгона как атрибут силы Персея
Микеланджело Меризи да Караваджо, Медуза, около 1597
У Караваджо уже можно отметить страдания Медузы — мы будто можем «услышать» ее крик. Однако она изображена на щите, что все еще демонстрирует Медузу как символ победы Персея.
Керубино Альберти по оригиналу Полидоро да Караваджо, Персей превращает Атласа в гору при помощи головы Медузы, из серии «Персей и золотые яблоки», 1570-1615
Антонио Темпеста, Атлас, превращенный в гору, 1606-1638 — Медуза здесь выступает лишь как орудие, подчеркивающее силу героя.
Антонио Темпеста, Персей убивает Медузу, 1606
Питер Пауль Рубенс, Голова Медузы, 1617-1618
У Пауля Рубенса мы уже можем увидеть остановленный момент ужаса и страха в глазах Горгоны. Хотя тут, как и у анонимного фламандского художника, мы сразу замечаем пресмыкающихся, они уже не вызывают такого отвращения. Наше внимание больше привлекает ее трагический взгляд.
Питер Пауль Рубенс «Персей и Андромеда» (новое название: Персей освобождает Андромеду). 1620—1622
Стефано делла Белла, Персей и Медуза, из серии «Игра мифологии», 1644
Джованни Лоренцо Бернини, Медуза, 1648
Карло Бьянкони, Эскиз двух масок в форме сатира и крылатой головы Медузы, 1752-1802
Александр Рансайман, Персей и спящая Медуза, 1774
Антонио Канова, «Персей с головой Медузы», 1804–1806
Персей и Андромеда, Эжен Делакруа, 1853
Здесь мы не видим Медузу, но понимаем, что она, являясь инструментом Персея, помогает ему справиться с морским чудовищем и спасти Андромеду. Хотя ранее обращалось внимание на ее страдания и трагедию гибели, она уже «устоялась» как атрибут Персея.
Джованни Якопо Каральо, Паллада Афина с щитом, на котором изображена голова Медузы в правой руке, и копьем — в левой», 1526; Джованни Давид, Персей спасает Андромеду, 1775
Медуза как самостоятельный персонаж
Далее мы замечаем акценты на мягких чертах и женственности Горгоны. Ее волосы уже изображаются в виде человеческих кудрей, а не змей. То есть, ее уже начинают рассматривать как женщину.
Бенедетто Пиструччи, Голова Медузы, 1840-1850
Луиджи Саулини, Медуза, 1860-1870
Джулио Аристид Сарторио, исследование для «Горгоны и героев», 1890-99
Здесь Горгона представлена как прекрасная девушка, а не чудовище. Она уже как самостоятельная фигура, которой суждено страдание. Художник изобразил ее как символ трагической женственности, а не объект страха, как делали ранее, что вызывает у нас, как у зрителей, сочувствие, нежели ужас.
Арнольд Бёклин, Голова Медузы, 1878
Франц фон Штук, Голова Медузы, 1892 год
Элис Пайк Барни, Медуза, 1892
Симеон Соломон, Медуза, 1894
Выводы
Моя гипотеза подтвердилась. Эволюция изображения Медузы показывает не только уход от мифа к интересу к Горгоне как к самостоятельному персонажу, но и смену позиции авторов: от ужасающего восприятия Медузы к сочувствию к ней как к человеку, жертве. Если ранние мастера смотрят на неё глазами Персея, то художники XIX века — глазами самой Медузы, пытаясь понять, что значит быть наказанной.В XVI — начало XVIII веках Медуза чаще изображается как трофей, как зная героической победы, еще не уделяется внимание ее внутреннему состоянию и трагизму. В конце XVIII — первая половина XIX веках появляются переходные черты Медузы Горгоны в самостоятельную фигуры, начинается уделение внимания ее эмоциям, она начинает изображаться пострадавшей, наказанной, но не злой, что отражает моральное изменение общества эпохи к чувствительности. Со второй половины XIX века Медуза выступает как самостоятельный трагический образ.
Грейвс Р. Мифы Древней Греции / пер. с англ. — М.: Эксмо, 2018. — 736 с.
Варнер М. Чудовища. Страх и воображение в культуре / пер. с англ. — М.: Ad Marginem Press, 2020. — 384 с.
Эко У. История уродства / пер. с итал. — М.: Слово, 2010. — 456 с.
Варбург А. Ренессанс античности: исследования по истории искусства и культуры / пер. с нем. — М.: Академический проект, 2008. — 496 с.
Wilk S. R. Medusa: Solving the Mystery of the Gorgon. — Oxford: Oxford University Press, 2000. — 272 p.
