Память о применении ядерного оружия
Рубрикатор
1. Концепция 2. История 3. Хибакуся 4. Трагедия, выраженная в творчестве 4.1 Ири и Тоси Маруки 4.2 Такаши Мураками 4.3 Хелло Китти 6. Заключение 7. Источники
Концепция
Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в 1945 году стали точкой бифуркации в истории человечества, породив не только физические, но и глубокие культурные травмы. Спустя десятилетия память об этих событиях продолжает существовать и трансформироваться, находя выражение в разнообразных визуальных репрезентациях. Данное исследование ставит целью проследить эволюцию визуальных образов трагедии — от документальных свидетельств и личных трагедий выживших до сложных метафор в современном искусстве и спорных репрезентаций в массовой культуре. Анализ того, как разные визуальные стратегии формируют, сохраняют и искажают коллективную память, позволяет понять механизмы работы культурной травмы в глобальном медиапространстве.
Цель: Исследовать, каким образом трагедия Хиросимы и Нагасаки репрезентируется и осмысливается через визуальные образы, и как эти образы эволюционировали от прямого свидетельства к сложным культурным кодам.
Для исследования были выбраны такие авторы, как Ири и Тоси Маруки и Такаши Мураками, а также Юко Симидзу из компании Санрио.
История
Решение о применении атомного оружия против Японии было принято летом 1945 года после ее отказа капитулировать согласно Потсдамской декларации. Первоначально целью был Киото, но по личным причинам военного министра его вычеркнули из списка. Основной мишенью стала Хиросима — ключевой военно-промышленный центр, соответствовавший критериям для нанесения максимального урона.
6 августа на Хиросиму была сброшена бомба «Малыш», что привело к чудовищным разрушениям и гибели не менее 80 тысяч человек мгновенно. Три дня спустя, 9 августа, из-за плохой видимости над первоначальной целью Кокурой, бомба «Толстяк» была сброшена на запасную цель — Нагасаки. Жертвами двух бомбардировок стали сотни тысяч людей, многие умирали от последствий радиации годами.
Выжившие, известные как «хибакуся», столкнулись не только с физическими и психологическими травмами, но и с социальной изоляцией из-за страха окружающих перед радиацией. Сегодня они являются главными свидетелями ужасов ядерной войны и активистами движения за разоружение.
Хибакуся
Хибакуся (被爆者) — японский термин, который дословно переводится как «люди, подвергшиеся воздействию взрыва». В международном контексте это слово стало однозначным обозначением выживших после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки.
Хибакуся — это не просто очевидцы трагедии. Их статус определяется конкретными условиями:
1. Находились в радиусе нескольких километров от эпицентра в момент взрывов 6 или 9 августа 1945 года.
2. Вошли в зону поражения в течение двух недель после взрывов и подверглись воздействию радиоактивных осадков.
3. Имели контакт с людьми, пострадавшими от взрыва (например, оказывали помощь раненым), и таким образом подверглись вторичному облучению.
4. Дети, рождённые женщинами, которые во время беременности попали в любую из перечисленных категорий.
Выжившая, кожа которой была обожжена в точном соответствии с узором кимоно, надетого ею во время взрыва. Сфотографировано в отделении Удзина Армейского госпиталя Хиросимы. Около 15 августа 1945 года.
Трудности и стигма, с которыми столкнулись хибакуся:
Физические последствия: Ожоги, лучевая болезнь (тошнота, выпадение волос, высокая температура), долгосрочные проблемы со здоровьем (катаракта, рак, заболевания щитовидной железы, сердечно-сосудистой системы). Генетические последствия и риск для их детей стали источником постоянного страха.
Психологическая травма: Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), чувство вины выжившего (почему я остался жив, когда столько людей погибло?), ночные кошмары, глубокая скорбь.
Социальная дискриминация: В послевоенной Японии существовало сильное предубеждение против хибакуся. Их часто считали «заразными» или с ними не хотели вступать в брак из-за страха, что они родят детей с отклонениями. Это заставляло многих скрывать свой статус.
Этот пациент (сфотографирован японскими войсками 2 октября 1945 года) находился примерно в 6500 футах от эпицентра взрыва, когда тепловое излучение достигло его с левой стороны.
Официально японское правительство признало статус хибакуся только в 1957 году, с принятием закона о поддержке пострадавших. Они получают государственную медицинскую помощь, но борьба за компенсации и признание продолжается десятилетиями.
Трагедия, выраженная в творчестве
Ири и Тоси Маруки
Творческий дуэт Ири и Тоси Маруки занимает важное место в японском искусстве XX века. Их главный вклад — монументальные фрески, повествующие об ужасах Хиросимы. Мотивом для их создания стала личная трагедия художников: спустя три дня после бомбардировки они сами прибыли в разрушенный город, где провели месяц, занимаясь спасательными работами и похоронами, среди погибших было много их близких.
Ири и Тоси Маруки, создание Панелей Хиросимы
На основе зарисовок, сделанных в тот период, и родился знаменитый цикл, работа над которым растянулась до 1980-х годов. «Объединив более 900 набросков, мы создали первые рисунки. Но мы осознали, что наших жизней не хватит, чтобы изобразить всех 260 тысяч погибших», — вспоминал Ири Маруки. Итогом труда стали 15 фресок, каждая с пояснительным стихотворением. Работа была удостоена множества наград, включая номинацию на Нобелевскую премию мира. Ознакомиться с циклом можно в Мемориальном музее Хиросимы.
I. Призраки, 1950 г. Тушь суми, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Это было шествие призраков. Их одежда сгорела в одно мгновение. Руки, лица, груди распухли; багровые волдыри лопались, и кожа висела лохмотьями.
Шествие призраков, протянувших перед собой руки. Они волокли свою изорванную кожу, падали без сил, громоздясь друг на друга, стонали и умирали.
В эпицентре взрыва температура достигла шести тысяч градусов. На каменных ступенях запечатлелась человеческая тень. Испарилось ли тело этого человека? Его разнесло взрывной волной? Никого не осталось, чтобы рассказать, каково было там, рядом с гипоцентром.
Не было возможности отличить одно обугленное, покрытое волдырями лицо от другого. Голоса стали хриплыми, иссохшими. Друзья называли друг другу свои имена, но всё равно не могли узнать друг друга.
Один-единственный младенец спал невинным сном, с прекрасной кожей. Возможно, он выжил, укрытый грудью матери. Мы надеемся, что хоть это дитя пробудится к жизни и будет жить дальше.
II. Огонь, 1950 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
«Пика!» — ослепительная голубовато-белая вспышка. Взрыв, ударная волна, огненный шторм — ни на земле, ни на небесах человечество еще не знало подобного адского пламени. Мгновением позже вырвались огненные языки и взметнулись к небу. Пожар бушевал, нарушая мертвенную тишину бескрайних руин.
Одни лежали без сознания, придавленные обрушившимися балками. Другие, придя в себя, пытались высвободиться, но лишь для того, чтобы быть поглощенными багровым пламенем.
Осколки стекла впивались в животы, руки были вывернуты, ноги подламывались, люди падали и сгорали заживо.
Прижимая к себе ребенка, женщина пыталась выбраться из-под упавшей балки. «Скорее! Скорее!» — кричал кто-то. «Уже слишком поздно». «Тогда передай нам ребенка!» «Нет, бегите сами. Я умру с моим дитем. Иначе ей придется скитаться по свету одной».
Женщина оттолкнула протянутые руки помощи и была поглощена огнем.
III. Вода, 1950 г. Тушь суми, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Груды трупов были сложены головами к центру. Их укладывали так, чтобы глаза, рты и носы были как можно менее видны.
В одной ещё не сожжённой груде глаз мужчины шевельнулся и уставился. Он был ещё жив? Или это червь пошевелил его мёртвым глазом?
Воды! Воды! Люди скитались в её поисках. Спасаясь от огня, они молили о глотке воды для своих умирающих губ. Раненая мать с ребёнком бежала к берегу реки. Она сорвалась на глубину, выбралась на отмель. Бежала, пока бушующее пламя поглощало реку, останавливаясь, чтобы смочить лицо, и бежала снова, пока наконец не достигла этого места. Она приложила младенца к груди и поняла, что он уже перестал дышать.
Образ Мадонны с младенцем в двадцатом веке: раненная мать, обнимающая своего мёртвого ребёнка. Разве это не образ отчаяния? А ведь мать и дитя должны быть, обязаны быть символом надежды.
IV. Радуга, 1951 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Стоял обнажённый солдат — на нём были лишь сапоги и меч. Молодые солдаты со сломанными руками и раздробленными ногами. Раненые метались без цели, их обвисшая кожа прикрыта одеялами.
Не было слышно ни звука, лишь мёртвая тишина. Затем безумный солдат указал на небо и принялся кричать снова и снова: «Самолёт! Б-29!» Но в небе не было видно и тени самолёта. Раненые лошади, обезумевшие кони носились в панике.
Американские лётчики, сбитые при бомбардировке Японии, содержались в казармах Хиросимы. Атомная бомба убивала и друга, и врага без разбора. Двое солдат лежали на дороге возле Купола, их запястья всё ещё были скованы наручниками.
Дым и пыль, взметнувшиеся высоко в небо, образовали тучу, и вскоре с otherwise ясного неба хлынули крупные капли дождя. Над почерневшим Куполом вспыхнула радуга. Семицветная радуга сияла ослепительно.
V. Парни и девушки, 1951 г. Тушь суми, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Они лежали мёртвыми грудами вдоль берега реки, их головы были обращены к воде, которую они так искали. Добравшись до реки, они не смогли дотянуться до воды из-за крутого обрыва и умерли, так и не утолив своей жажды.
Школьники были мобилизованы на работы по созданию противопожарных разрывов. Многие классы были уничтожены полностью.
Две сестры обнимали друг друга, чьи тела были изувечены. Другие молодые девушки погибли, не имея на теле ни единой царапины.
Увидев эту картину, один плотник, переживший бомбардировку, рассказал нам: «Моя дочь — единственная выжившая из всего своего класса. Но её пальцы были скрючены и спаяны ожогом, её лицо срослось с шеей, и она не может ходить. Её тело перестало расти с тех пор, когда ей было тринадцать лет».
VI. Атомная пустыня, 1952 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Нечего было есть, не было лекарств. Негде было укрыться от дождя. Не было электричества, газет, радио, врачей. В трупах и на ранах заводились личинки, тучи мух роились и жужжали. В воздухе витал запах разложения.
Люди пострадали не только физически — их души также получили глубокие раны.
Женщина, не обращая внимания на свои висящие лоскутья кожи, искала своего ребёнка. Она скиталась так много дней подряд.
Даже сегодня в Хиросиме иногда находят человеческие кости.
VII. Бамбукова роща, 1954 г. Тушь суми, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Многие укрылись в бамбуковой роще. — Это было не землетрясение, но что же это тогда? — Может, это была серия зажигательных бомб? — Это была бомба… нет, луч смерти! — В любом случае, сначала была вспышка — пика — а потом грохот — дон. — Нет. В Хиросиме мы не слышали грома. Это было нечто огромное, лишь ослепительная вспышка.
Они продолжали говорить о том мгновении. На окраинах Хиросимы было много бамбуковых рощ, и атомная бомба опалила бамбук с одной стороны. Оставшиеся без крова находили в этих рощах приют. И один за другим испускали последний вздох.
Люди звали нас на помощь, но у нас не хватило смелости подойти к ним. В нашем доме уже не было места для ещё одних раненых.
Под мостом Митаки лежала груда тел. Один из сидевших там, казалось, был ещё жив, но невозможно было разобрать ни возраста, ни пола. К утру 26 августа голова этого человека склонилась, и он — или она — умер. Бомба была сброшена 6 августа, значит, этот человек молча терпел двадцать дней. Не было никого, кто убрал бы эти тела, и они так и лежали, пока сентйский тайфун не смыл их в море.
VIII. Помощь, 1954 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Огонь полыхал без конца. Люди из окрестных деревень пришли на поиски родственников и уносили их из города. Многие умирали по дороге.
Выстраивались длинные очереди за пайком. Поблизости умерла девочка, всё ещё сжимая в руке свою порцию галет.
Тела родителей мужа нашей сестры были всё исколоты осколками стекла. Их лодыжки распухли до размеров бедра. Они нашли приют в нашем доме, и мы решили отвезти их к старшему сыну. Мы положили их на повозку и повезли через самый эпицентр взрыва, до самого города Кайта. Шёл тихий дождь.
После бомбы в Хиросиме часто шли дожди. Хотя был август, холодные дни сменяли друг друга.
Кто-то рассказывал нам сквозь рыдания: «Я оставил свою мать. Я кричал: „Прости меня!“» В сумасшедшей попытке спастись жёнам и мужьям приходилось бросать друг друга, родителям — оставлять своих детей.
Прошло много дней, прежде чем была организована помощь.
IX. Яидзу, 1955 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Первая атомная бомба была сброшена на Хиросиму в 1945 году, а затем вторая — на Нагасаки.
В 1954 году на атолле Бикини взорвалась водородная бомба. Экипаж «Счастливого дракона № 5» (Daigo Fukuryu Maru), рыболовного судна из порта Яидзу, попал под пепел смерти. Шесть месяцев спустя умер Акити Кубояма. Трижды японцы становились жертвами ядерного оружия.
[Послесловие, май 1983 г.]
Не только японцы, но и микронезийцы вблизи атолла Бикини оказались покрыты смертоносными осадками от водородной бомбы. Весь остров был загрязнен. Те, кто бежал, позже вернулись на родной Бикини, только чтобы заболеть раком и лейкемией от остаточной радиации. Многие страдают до сих пор.
Яидзу и Бикини — общая судьба.
X. Петиция, 1955 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Остановите атомную бомбу! Остановите водородную бомбу! Остановите войну!
Воззвание матерей из района Сугинами в Токио распространилось по всей Японии. Дети, матери, отцы, старики и рабочие самых разных профессий подписывали петицию.
Впервые приглушённый крик народа обрёл голос, и миллионы поставили свои подписи в защиту мира.
XI. Мать и дитя, 1959 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Родители были вынуждены бросать детей, придавленных обрушившимися домами, дети бросали родителей, мужья — жён, а жёны — мужей, все в паническом бегстве от огня. Такова была реальность в момент атомной бомбардировки.
И всё же, даже средь этого ужаса, многие становились свидетелями чуда: дети, выжившие в крепких объятиях своих мёртвых матерей.
XII. Плывущие фонари, 1968 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Шестого августа семь рек Хиросимы наполняются плывущими фонарями, на которых начертаны имена отцов, матерей, сестёр.
Но прежде чем фонари достигают моря, течение меняется, и волны возвращают их обратно в город. Погасшие, смятые фонари массой плывут в тёмных водах реки.
В тот день в прошлом, эти же самые реки несли бесчисленные трупы.
XIII. Гибель американских военнопленных, 1971 г. Тушь суми на бумаге 180 × 720 см
Около трехсот тысяч японцев погибли от сброшенных вами атомных бомб. Но ваши же бомбы убили и двадцать три юноши из вашей собственной страны. Американцы, которые выпрыгнули с парашютом из Б-29 во время предыдущих налётов и были взяты в плен, содержались в Хиросиме. Говорили, что среди них были и женщины.
Мы задавались вопросом, как они выглядели в момент смерти, во что были одеты, какую обувь носили.
Мы поехали в Хиросиму, и то, что мы узнали, потрясло нас. Поскольку американские военнопленные содержались в подземных укрытиях недалеко от эпицентра, они, вероятно, вскоре бы умерли. Или, возможно, некоторые могли бы выжить. Но мы узнали, что, прежде чем их судьба могла определиться, японцы убили их.
Мы содрогались, когда писали гибель американских военнопленных.
XIV. Вороны, 1972 г. Тушь суми на бумаге 180 × 720 см
Японцы и корейцы похожи. Как можно отличить одно безжалостно обожжённое лицо от другого?
«После бомбёжки последними, кого удавалось похоронить, были корейцы. Многие японцы пережили взрыв, но очень немногие корейцы выжили. Мы ничего не могли поделать. Прилетали вороны, много ворон. Они прилетали и выклёвывали глаза у корейских трупов. Они выклёвывали глаза». (Из записей Исимурэ Митико.)
К корейцам относились с пренебрежением, даже к мёртвым. Японцы дискриминировали даже трупы. И те, и другие были азиатскими жертвами бомбы.
Прекрасные чима и чогори, летите обратно в Корею, к небу над родиной. Мы смиренно возлагаем эту картину. Мы молимся.
Около пяти тысяч корейцев массово погибли в Нагасаки, куда их привезли в качестве подневольных рабочих на верфи Мицубиси. Существуют схожие истории о корейцах в Хиросиме.
Только в Южной Корее сегодня проживает почти пятнадцать тысяч хибакуся, не имеющих официального признания своего статуса как переживших атомную бомбардировку.
XI. Нагасаки, 1982 г. Тушь суми, пигмент, клей, уголь или сангина на бумаге 180 × 720 см
Целью был город Кокура, но он был закрыт плотными облаками, и два Б-29 направились к запасной цели — порту Нагасаки. Здесь видимость также была плохой, поэтому атомная бомба была сброшена на сталелитейный завод Мицубиси на окраине города.
Бомба взорвалась прямо над католическим собором в Ураками, убив священников и тех, кто собрался там для молитвы. Мёртвые тела лежали рассеянные бесконечными концентрическими кругами, с собором в центре.
Бомба для Нагасаки была сделана из плутония и была мощнее, чем бомба, сброшенная на Хиросиму. Ещё одна атомная бомба. Нагасаки был опустошён. Сто сорок тысяч человек погибло.
Такаши Мураками
В отличие от прямого и документального подхода Ири и Тоси Маруки, Мураками работает с травмой опосредованно, через призму послевоенной японской культуры, психологии и эстетики.
Tan Tan Bo Puking — a.k.a. Gero Tan, 2002 г.
Мураками принадлежит к поколению «пост-памяти» — он родился в 1962 году и не был непосредственным свидетелем бомбардировок. Однако он вырос в семье, глубоко затронутой войной: его мать пережила бомбардировки, и её рассказы о разрушениях и страданиях оказали на него огромное влияние. Его искусство — это не изображение самой трагедии, а исследование того, как невысказанная, подавленная травма передаётся следующим поколениям и проявляется в национальном сознании, массовой культуре и коллективном бессознательном.
Time Bokan, 2001 г.
Мураками знаменит своей стратегией «суперплоскости» (Superflat), которая стирает границы между высоким и низким искусством, между традиционной японской живописью и современной поп-культурой (аниме, манга). Он использует яркие, «милые» образы — цветы, гримасничающие фигурки.
Лишённый четырёх конечностей вопреки всему освобождает сердце, 2007 г.
Он показывает, как японское общество, столкнувшись с невыразимым ужасом и национальным унижением, создало своеобразную культурную броню в виде всепроникающей эстетики каваий. Эта броня одновременно защищает от травмы и является её симптомом — яркая, весёлая поверхность скрывает глубокую экзистенциальную тревогу, боль и пустоту.
Его персонажи часто улыбаются неестественно широкой, почти истерической улыбкой, что можно трактовать как метафору вынужденного оптимизма и подавления настоящих чувств в послевоенной Японии.
Тан Тан Бо, он же Геротан: Опалённый огнём в чистилище знания, 2018 г.
Это отсылка к японскому детскому фольклору и персонажу по имени «Геротан» (от яп. gero — звукоподражание рвоте). Персонаж известен тем, что его тошнит, и эта тема телесного, почти болезненного извержения очень важна для Мураками. Она символизирует насильственное высвобождение — будь то травма, воспоминания или сама суть творчества.
«Тан Тан Бо» — это часть его полного имени, звучащая как детская считалочка, что создаёт тревожный контраст с мрачным подтекстом.
«Опалённый огнём» — это прямая и мощная отсылка к ожогам от светового излучения атомного взрыва, тем самым «вспышкам» («pika»), которые описывали выжившие в Хиросиме. Этот образ напрямую связывает работу с атомной травмой.
«в чистилище знания» — самая философская часть названия.
«Чистилище» — это состояние между раем и адом, место очищения через страдание.
«Знание» здесь можно трактовать двояко:
Как бремя исторического знания о трагедии Хиросимы и Нагасаки, которое не отпускает и «обжигает» последующие поколения.
Как проклятие самопознания — мучительный процесс осмысления японской послевоенной идентичности, национальной травмы и её влияния на культуру.
Хелло Китти
Хелло Китти была создана компанией Sanrio в 1974 году. Это поколение, выросшее после Второй мировой войны, в том числе и после атомных бомбардировок. Япония переживала период бурного экономического роста и стремилась создать новый, мягкий и дружелюбный образ для экспорта в мире.
Каваий (kawaii) как культурный феномен Культура «каваий» стала одной из форм психологического и культурного ответа на травмы прошлого. Это уход в мир детства, невинности, простоты и гармонии. В этом смысле, Хелло Китти и подобные ей персонажи — это часть коллективного бессознательного желания дистанцироваться от ужасов войны и создать новый, «чистый» национальный бренд. Кроме того, Япония хотела очистить свою репутацию, которую она приобрела после того, какие жестокие вещи совершали японские военные по отношению к жителям других стран Азии.
Отсутствие рта — сознательное дизайнерское решение. Его не нарисовали, чтобы на Hello Kitty легче было проецировать свои эмоции: когда человек грустит, кошка словно горюет вместе с ним, а когда радуется, то и она будто бы тоже улыбается.
Заключение
Проведенное визуальное исследование памяти о трагедии в Хиросиме и Нагасаки наглядно демонстрирует, что эта травма не осталась застывшим фактом истории, но продолжает жить и трансформироваться, находя сложные и зачастую противоречивые формы репрезентации. Эволюция визуальных образов, от непосредственных свидетельств до сложных культурных кодов, раскрывает механизмы работы коллективной памяти, которая постоянно пересматривается, оспаривается и адаптируется к новым культурным и медийным контекстам.
Ири и Тоси Маруки, наиболее близко связанные с этой трагедией, изображают это событие во всем его ужасе, так, как оно и было — некрасиво, жутко, пронзительно. Такаси Мураками не был свидетелем этих событий и не так сильно связан с трагедией, как Ири и Тоси Маруки. Он уже переосмысляет ее, изображая коллективную травму совершенно другими способами — кислотными цветами, странными гримасами, сюрреалистичными, психоделическими сюжетами. Создание Хеллоу Китти дальше всех примеров, как хронологически, так и содержательно. В ее образе трагедия уже совсем не однозначна, она раскрывается двояко. Это не плохо, а скорее закономерно — со временем каждому событию придаётся все больше и больше разных смыслов, и каждый из них имеет право на существование.
Источники
https://disgustingmen.com/art/takashi-murakami/ https://www.artnet.com/artists/takashi-murakami/ https://ru.wikipedia.org/wiki/Симидзу, _Юко https://www.kommersant.ru/doc/1793659 https://marukigallery.jp/en/hiroshimapanels/ https://ren.tv/longread/1009158-ad-na-zemle-atomnye-bombardirovki-khirosimy-i-nagasaki
