Материал как образ: мимикрия и кризис восприятия
Введение. Материал как медиатор подлинности
В XXI веке материальность утратила прозрачность. Предмет больше не сообщает о себе через вещество, из которого создан: он говорит языком поверхностей, глянца, отражений и текстур. Металл может быть лёгким, как пластик, а бетон — тёплым и бархатистым; смола может быть прозрачной и сверкать, как стекло. Новые материалы, от полимеров до нанокомпозитов, не просто заменяют традиционные, а имитируют их, подражая привычным нам визуальным и тактильным кодам. В результате возникает парадокс: чем технологичнее становится материя, тем настойчивее она стремится выглядеть «аутентично», перенимает традиционные формы и свойства, давно закрепившиеся в человеческой культуре.
Современная культура переживает кризис восприятия: границы между «настоящим» и «симулированным» всё труднее различимы. В условиях постиндустриального дизайна понятие аутентичности смещается — подлинность больше не гарантируется веществом, а создаётся визуальной убедительностью. Мы верим не осязанию, а зрению. Таким образом, материал становится медиатором между реальностью и её образом, инструментом не столько физического, сколько психологического доверия.
Исторически этот феномен начался задолго до цифровой эпохи. Уже в XIX веке металл стремился повторять дерево в литых балясинах и фасадных орнаментах, а в начале XX века бакелит и целлулоид, одни из первых пластиков, копировали слоновую кость, янтарь и лак; бетон имитировал камень; акрил — стекло; биопластики и композиты сегодня воспроизводят мрамор, кожу и даже ткань. Каждый новый материал вступает в диалог с предшественниками, легитимируя себя через мимикрию формы и фактуры.
Таким образом, материал постепенно превращается в симулякр — убедительный образ, который подменяет собой опыт тактильного контакта. В этом сдвиге проявляется не только технологическая, но и психологическая трансформация: человек продолжает искать достоверность там, где вещество уже утратило материальную правду.
Фокус визуального исследования — в анализе того, как формы и визуальные коды традиционных материалов продолжают существовать в объектах, созданных из современных субстанций: пластика, алюминия, бетона, синтетических смол, композитов и биополимеров. Структура исследования основана на логике этого перехода.
В визуальном исследовании я хотела бы проследить, как через визуальные и тактильные стратегии новые материалы наследуют формы и эстетические принципы традиционных для человеческой культуры веществ, и как в этом процессе формируется новая онтология предмета: от вещества к видимости.
1. Материал и видимость: механизмы имитации
В эпоху массового производства и создания дешевых синтетических веществ материал перестал быть исключительно физической субстанцией: его ценность переместилась в сферу видимого, узнаваемого и символического. «Подлинность» стала восприниматься визуально, а не через вес, тепло, звук или тактильность.
Пластик часто имитирует фарфор. Возникает симулякр — образ, который выглядит настоящим, но не имеет больше внутренней сути. Пластиковая посуда тоже глянцевая, ярко-белая или цветная, с тонкими стенками, но мы почему-то безошибочно отличаем фарфор от пластика. Фарфор имеет свою массу, плотность, инерцию — когда мы берём чашку в руки, мы чувствуем её вес, температуру, ощущаем хрупкость. Пластик же лёгкий, тёплый, гибкий и очень прочный. Пластик не повторяет качества, дающие телесное ощущение подлинности и ценности, он лишь имитирует материал.
1. Фарфоровая ложка, Китай, 1770 гг. 2. Пластиковая ложка, Кай Франк, 1977 г., поликарбонат
1. Фарфоровое блюдо, Китай, начало XV века. 2. Меламиновая тарелка из сервиза «Мелмак», США, 1960-е гг.
Бакелит легко перенимает визуальные коды таких разных материалов, как дерево и янтарь. Пластиковая ручка промокашки почти неотличима от деревянной основы, текстура волокон дерева искусно копируется пластиком. В то же время бакелит справляется с имитацией янтаря, перенимая его прозрачность, тёплый блеск и оптическую глубину. Только при ближайшем рассмотрении пластика и оригинального материала можно заметить разницу. Мимикрия здесь служит не утилитарной, а идеологической функции — утверждению «вневременности» индустриальной технологии через язык традиции.
Деревянная промокашка с бакелитовой ручкой, США, предположительно XX век.
1. Кольцо лучника из янтаря, Индия, XVII–XVIII вв. 2. Серьги из позолоченной бронзы и бакелита, Trifari, США, первая половина XX века.
С развитием технологий металлы также стали копировать свойства и внешний облик традиционных материалов, прежде всего дерева. Сейчас металл способен подражать текстуре, имитировать фактуру и пластику даже таких материалов, как керамика или глина.
1. Деревянный резной стул, Индия, 1850-60 гг. 2. Чугунный стул, Coalbrookdale Company, около 1870 года
Стул из стали, покрытой латунью с золочением и медью с серебрением; Императорский Тульский оружейный завод, 1745–1755 гг.
Ваза, Хироко Сато-Пияновски, 2010–2025 гг., металлоглина
1. Сосуд «Red Mallee Burl», Джим Сивертсен, 2025 г., африканское чёрное дерево 2. Ваза, Хироко Сато-Пияновски, 2010–2025 гг., металлоглина
Сосуд, Хироко Сато-Пияновски, 2010–2025 гг., металлоглина
Бутылка № 1, Гийом Барде, 2020-е гг., бронза
Амфора, Гийом Барде, 2020-е гг., бронза
2. Память формы: наследие традиционных материалов
Форма, однажды найденная культурой, оказывается устойчивее, чем материал. Она становится своеобразным кодом, который новые материалы заимствуют, чтобы вписать себя в историю предметного мира.
В XX–XXI веках этот процесс обретает системность: форма становится носителем памяти о ремесленной и материальной традиции. Когда пластик, металл или даже бетон имитируют привычные силуэты дерева и ткани, они могут как продолжать функциональные решения, так и обращаться к подлинности прошлых материалов, предлагая зрителю узнаваемость и доверие.
1. Стул «Thonet № 18», Thonet Brothers, 1876 г., дерево 2. Стул «ÖGLA», IKEA of Sweden, 1962–1984 гг., полипропилен
1. № 234 / Стул «Sitzgeist», Хайнц и Бодо Раш, 1927 г., фанера 2. Стул «Зигзаг», Геррит Т. Ритвельд, 1932-33 гг., сосна 3. Стул «S-Chair» (№ 276), Вернер Пантон, 1956 г., формованная древесина
1. Стул «Пантон», Вернер Пантон, 1960-е годы, литьевой пластик 2. Стул «Z-Chair», Заха Хадид для Sawaya & Moroni, 2011 г., полированная нержавеющая сталь
Кресло «Karbon Lounge Chair», Константин Грчич, 2008 г., карбон
Деталь и фактура кресла «Karbon Lounge Chair», Константин Грчич, 2008 г., карбон
Кресло «Karbon Lounge Chair», Константин Грчич, 2008 г., карбон
Дизайнеры повторяют силуэты мягкой, комфортной мебели, делая кресла из листов алюминия, стали или прочного полиуретана, который одновременно может являться и набивкой, и внешним покрытием, имитирующим почти любую ткань или даже кожу.
Кресло «One page», Рон Арад, 2024 г., полиуретан и алюминий
Кресло «One page», Рон Арад, 2024 г., полиуретан и алюминий
Кресло «One page», Рон Арад, 2024 г., полиуретан и алюминий
Кресло «Lockheed Lounge», Марк Ньюсон, 1988 г., алюминий
Марк Ньюсон создает форму будущего кресла из стеклопластика, 1980-е гг.
1. Французское кожаное кресло в стиле ар-деко, 1970-е гг. 2. «Хорошо закалённый стул», Рон Арад, 1986 г., закалённая сталь
Серия «Big Easy» — последовательная материализация одной идеи. Различная сталь, пластик, ткань, металл из промышленных бочек, эпоксидная смола — каждая версия меняет чувственность и визуальный вес объекта, но не разрушает форму.
Кресло «Big Easy Volume 2», Рон Арад, 1988 г., полированная нержавеющая сталь, выпуск 11/20
1. Кресло «Big Easy», Рон Арад, 1990-е гг., стальная основа, ткань 2. Кресло «Big Easy», Рон Арад, 2000-е гг., пластик
«Big Easy Made in Africa № 1» Рон Арад в сотрудничестве с More-So и M’Afrique, 2023 г. Сталь, лак.
«Big Easy» из серии BTT, Рон Арад, 2021 г., кортеновская сталь
«Big Easy» — это икона феномена мимикрии: одна форма адаптируется к разным субстанциям, демонстрируя, что смысл больше не в материале, а в его визуальном коде.
1. «Big Easy New Orleans», Рон Арад, 1999 г., пигментированный полиэстер, стекловолокно с гелевым покрытием 2. «Big Easy» из серии Crystalline Collection, Рон Арад, 2023 г., эпоксидная смола
«Big Easy» из серии Crystalline Collection, Рон Арад, 2023 г., эпоксидная смола
Бетон в работах дизайнеров частично наследует характеристики, совсем далёкие от него, древесины, металла и даже ткани, но полностью перенимает форму. Цвет и плотность бетона сохраняются в плавном изгибе стола «Whorl Coffee Table»: это может быть как изгиб металлического листа, так и ткани, бумаги. (Изначально Нил Ароновиц делал стол из ткани, пропитанной сухой бетонной смесью, но впоследствии перевыпустил стол в металле, придя к этому материалу, отталкиваясь от выбранной формы).
Точная копия деревянного стола Матали Крассе, с сохранённой фактурой волокон и неровностями доски, состоит целиком из бетона. При отсылке к основным визуальным свойствам древесины и форме предмета, за которым исторически закрепилось дерево как материал, бетон не скрывает себя, находя баланс в таком сосуществовании формы и содержания. Бетонный стол начинает терять связь с первоисточником в материале, становясь симулякром.
«Whorl Coffee Table», Нил Ароновиц, 2014 г., бетонное полотно, цементный раствор
1. «Whorl Coffee Table», Нил Ароновиц, 2014 г., бетонное полотно, цементный раствор 2. «Whorl Coffee Table», Нил Ароновиц, 2022 г., алюминий
Нил Ароновиц работает с бетонным полотном, 2010-е гг.
Стол, Матали Крассе для Concrete by LCDA, 2012 г., бетон
Стол, Матали Крассе для Concrete by LCDA, 2012 г., бетон
Стол, Матали Крассе для Concrete by LCDA, 2012 г., бетон
3. Цифровая подлинность. Симулякр как новая материальность
С наступлением цифровой эры процесс мимикрии материалов радикализировался и достиг своего завершения. Если раньше имитация проявлялась в стремлении новых веществ воспроизводить визуальные или тактильные качества привычных, традиционных материалов, то теперь сама материя становится цифровой симуляцией. Объект перестает быть предметом материального мира и становится исключительно образом. Материал начинает существовать в виртуальном контексте, его свойства определяет код. Формы больше не наследуются от дерева, металла или глины — они генерируются алгоритмами. В этой новой среде подлинность смещается из области тактильного восприятия в область визуального и концептуального доверия: мы верим в реальность объекта, потому что видим его изображение, а не потому, что можем его потрогать.
Эти объекты могут быть выведены из цифрового пространства с помощью 3D-печати. Такой подход, ставший доступным в последние десятилетия, сделал возможным тиражировать предметы сколько угодно, создавать их в практически любом масштабе и из любого материала (от пластика и стекла до глины и даже земли). Такие физические объекты становятся симулякрами виртуального, которое по своей сути само является симулякром.
Sketch Furniture (этап «проектирования» мебели), Front Design group, 2005 г.
Sketch Furniture (этап «проектирования» мебели), Front Design group, 2005 г.
Sketch Furniture, Front Design group, 2005 г., 3D-печать полиамидная смола
Sketch Furniture, Front Design group, 2005 г., 3D-печать полиамидная смола
Кресло «Voxel Chair v1.0», Мануэль Джименес Гарсия, Жильс Ретсин, Nagami Design, 2016 г., PLA-пластик
Кресло «Voxel Chair v1.0», Мануэль Джименес Гарсия, Жильс Ретсин, Nagami Design, 2016 г., PLA-пластик
Glass I и Glass II, Нери Оксман, 2017–18 гг., стекло, напечатанное на 3D-принтере
Glass I и Glass II, Нери Оксман, 2017–18 гг., стекло, напечатанное на 3D-принтере
Glass I и Glass II, Нери Оксман, 2017–18 гг., стекло, напечатанное на 3D-принтере
Glass I и Glass II, Нери Оксман, 2017–18 гг., стекло, напечатанное на 3D-принтере
«Skylos», Emerging Objects group, 2022 г., 3D печать землёй
«Skylos», Emerging Objects group, 2022 г., 3D печать землёй
«Future Archeologies 2049», Emerging Objects group, 2024 г., 3D печать глиной
«Future Archeologies 2049», Emerging Objects group, 2024 г., 3D печать глиной
«Future Archeologies 2049», Emerging Objects group, 2024 г., 3D печать глиной
«Furry forest», Emerging Objects group, 2023 г., 3D-печать материалом из переработанной древесины, упаковки и биопластика
«Furry forest», Emerging Objects group, 2023 г., 3D-печать материалом из переработанной древесины, упаковки и биопластика
Полностью виртуальные проекты, такие как «Mars House» Кристы Ким или «Unsupervised — Machine Hallucinations — MoMA» Рефика Анадола, существуют исключительно в цифровом пространстве, отказываясь от физического воплощения и подчиняясь его законам. Материалом становится информация, которая кодируется и транслируется в форму видимого образа. С одной стороны, материал освобождается от физических свойств и становится данными, а с другой — он всего лишь визуальный след вычислений.
«Mars House» — первый дом в метавселенной, Криста Ким, 2020 г.
«Mars House» — первый дом в метавселенной, Криста Ким, 2020 г.
«Mars House» — первый дом в метавселенной, Криста Ким, 2020 г.
«Unsupervised — Machine Hallucinations — MoMA», Refik Anadol Studio, 2022 г.
«Unsupervised — Machine Hallucinations — MoMA», Refik Anadol Studio, 2022 г.
«Unsupervised — Machine Hallucinations — MoMA», Refik Anadol Studio, 2022 г.
Заключение
В ходе визуального исследования прослеживается эволюция отношения человека к материалу: от подлинного к правдоподобному, от субстанции к образу. Новые материалы не просто наследуют физические качества своих предшественников, а воспроизводят способы верить в вещество, то есть в ту визуально-тактильную достоверность, которая и создает ощущение реальности объекта.
Это указывает на фундаментальный кризис восприятия подлинности: мы больше не различаем, что является вещью, а что — её образом, потому что подлинность переместилась в сферу визуального доверия. Однако этот кризис нельзя рассматривать как разрушение. Он раскрывает новую возможность для дизайна, возможность осмысленного существования в пространстве между материальным и воображаемым. Современный дизайнер уже не подражает веществу, он моделирует психологию материальности. Ощущение присутствия, веса, плотности, света, создается не субстанцией, а образом.
Материал в современном дизайне — это не то, из чего сделан объект, а то, как он заставляет нас верить в его подлинность. И чем совершеннее становится визуальная симуляция, тем глубже раскрывается вопрос: где проходит граница между вещью и образом, между присутствием и его иллюзией.
Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция / пер. с фр. А. Качалова. М., 2015. — 101 c.
Форти А. Объекты желания. Дизайн и общество с 1750 года. — 2-е изд. — М.: Издательство Студии Артемия Лебедева., 2013. — 453 с.
Sparke P. The plastics age: from Bakelite to beanbags and beyond / Sparke P. — Woodstock, N.Y.: Overlook Press, 1993. — P. 159
Woodcock J. VIRTUAL AND PHYSICAL REALITY: Chaos or Birth of a New Reality / Woodcock J. — Kindle Direct Publishing, 2016. — P. 7.
Фарфоровая ложка, Китай, 1770 гг. (дата обращения 25.11.2025)
Пластиковая ложка, Кай Франк, 1977 г., поликарбонат. (дата обращения 25.11.2025)
Фарфоровое блюдо, Китай, начало XV века. (дата обращения 25.11.2025)
Меламиновая тарелка из сервиза «Мелмак», США, 1960-е гг. (дата обращения 25.11.2025)
Деревянная промокашка с бакелитовой ручкой, США, предположительно XX век. (дата обращения 25.11.2025)
Кольцо лучника из янтаря, Индия, XVII–XVIII вв. (дата обращения 25.11.2025)
Серьги из позолоченной бронзы и бакелита, Trifari, США, первая половина XX века. (дата обращения 25.11.2025)
Деревянный стул, Черное дерево, резьба, перфорация и обивка, Индия, 1850-60 гг. (дата обращения 25.11.2025)
Чугунный стул, дизайнер Кристофер Дрессер, Coalbrookdale Company, около 1870 года. (дата обращения 25.11.2025)
Стул из стали, покрытой латунью с золочением и медью с серебрением; Императорский Тульский оружейный завод, 1745–1755 гг. (дата обращения 25.11.2025)
Хироко Сато-Пияновски, ваза, 2010-2025, металлоглина. (дата обращения 25.11.2025)
Сосуд «Brown Mallee Hollow», Джим Сивертсен, 2025 г., африканское чёрное дерево, точение по дереву. (дата обращения 25.11.2025)
Хироко Сато-Пияновски, ваза, 2010-2025, металлоглина. (дата обращения 25.11.2025)
Хироко Сато-Пияновски, сосуд, 2010-2025, металлоглина. (дата обращения 25.11.2025)
Бутылка № 1, Гийом Барде, 2020-е гг., бронза. (дата обращения 25.11.2025)
Амфора, Гийом Барде, 2020-е гг., бронза. (дата обращения 25.11.2025)
Кресло «One page» Ron Arad, 2024, полиуретан и алюминий. (дата обращения 25.11.2025)
Стул «Thonet № 18», Thonet Brothers, 1876, дерево. (дата обращения 25.11.2025)
Стул «ÖGLA» 1962–1984 гг., IKEA of Sweden, полипропилен. (дата обращения 25.11.2025)
Кресло «Karbon Lounge Chair», Константин Грчич, 2008 г., карбон. (дата обращения 25.11.2025)
Кресло «Lockheed Lounge», Марк Ньюсон, 1988 г., алюминий. (дата обращения 25.11.2025)
Марк Ньюсон создает форму будущего кресла из стеклопластика, 1980-е гг. (дата обращения 25.11.2025)
№ 234 / Стул «Sitzgeist», Хайнц и Бодо Раш, 1927 г., фанера (дата обращения 25.11.2025)
Стул «Зигзаг», Геррит Т. Ритвельд, 1932-33 гг., сосна (дата обращения 25.11.2025)
Стул «S-Chair» (№ 276), Вернер Пантон, 1956 г., формованная древесина (дата обращения 25.11.2025)
Стул «Пантон», Вернер Пантон, 1960-е годы, литьевой пластик (дата обращения 25.11.2025)
Стул «Z-Chair», Заха Хадид для Sawaya & Moroni, 2011 г., полированная нержавеющая сталь (дата обращения 25.11.2025)
Art Deco French Leather Armchairs, 1970s. (дата обращения 25.11.2025)
Кресло «Tempered Chairs», Рон Арад, 1986 г., закаленная сталь. (дата обращения 25.11.2025)
«Big Easy Volume 2», Рон Арад, 1988 г., сталь. (дата обращения 25.11.2025)
«Big Easy» из серии BTT, Рон Арад, 2021 г., кортеновская сталь. (дата обращения 25.11.2025)
«Big Easy Made in Africa № 1» Рон Арад в сотрудничестве с More-So и M’Afrique, 2023 г. Сталь, лак. (дата обращения 25.11.2025)
«Big Easy» из серии Crystalline Collection, Рон Арад, 2023 г., эпоксидная смола. (дата обращения 25.11.2025)
«Big Easy New Orleans», Рон Арад для галереи Mourmans, 1999 г., пигментированный полиэстер, стекловолокно с гелевым покрытием. (дата обращения 25.11.2025)
Стол, Матали Крассе для Concrete by LCDA, 2012 г., бетон. (дата обращения 25.11.2025)
«Whorl Coffee Table», Нил Ароновиц, 2014 г., бетонное полотно, цементный раствор. (дата обращения 25.11.2025)
Нил Ароновиц работает с бетонным полотном, 2010-е гг. (дата обращения 25.11.2025)
Whorl Coffee Table, Нил Ароновиц, 2022 г., алюминий. (дата обращения 25.11.2025)
Sketch Furniture, Front Design group, 2005 г., полиамидная смола. (дата обращения 25.11.2025)
«Glass I and Glass II», Нери Оксман, 2017–18 гг., 3D-печать стеклом. (дата обращения 25.11.2025)
Кресло «Voxel Chair v1.0», Мануэль Джименес Гарсия, Жильс Ретсин, Nagami Design, 2016 г. (дата обращения 25.11.2025)
«Skylos», Emerging Objects, 2022 г., 3D-печать землей. (дата обращения 25.11.2025)
«Future Archeologies 2049», Emerging Objects, 2024 г., 3D-печать глиной. (дата обращения 25.11.2025)
«Furry forest», Emerging Objects, 2023 г., 3D-печать из переработанной древесины, упаковки и биопластика. (дата обращения 25.11.2025)
«Mars House» — первый дом в метавселенной, Криста Ким, 2020 г. (дата обращения 25.11.2025)
«Unsupervised — Machine Hallucinations — MoMA», Refik Anadol Studio, 2022 г. (дата обращения 25.11.2025)
