Образ Востока в театре модерна (1900-1915)
Рубрикация
1. Европейский татр и сценография 1900–1915 годов 2. «Русские сезоны» Сергея Дягилева как точка сборки восточных мотивов 3. Балеты «Шехерезада» «Клеопатра» «Дафнис и Хлоя» «Ориенталлия» 4. Художники: Лев Бакст, Александр Бенуа, Николай Рерих 5. Отражение Востока через костюм, декорации, цвет, пластический язык 6. Параллели с европейским ориентализмом (Делакруа), символизмом и ар-деко 7. Выводы
Введение и цели
В начале ХХ века европейское искусство переживает всплеск интереса к культурным кодам Востока. Этот интерес проявляется не только в живописи и литературе, но особенно ярко в театре модерна, где синтез музыки, хореографии, костюма и сценографии создает новую форму художественного высказывания. Восток становится не географическим пространством, а образом внутри которого художники ищут новые способы выразить чувственность, декоративность, пластику тела и обновленную театральную форму
«Русские сезоны» Сергея Дягилева становятся ключевой платформой, где Восток получает наиболее ценное воплощение. Постановки «Шехерезада» «Клеопатра» «Дафнис и Хлоя», оформленные Львом Бакстом, Александром Бенуа и Николаем Рерихом, создают целостный визуальный язык, который сочетает ориенталистскую живописную традицию, символистскую цветность и модерновую декоративность.
В моем исследовании Восток рассматривается не как историческая реальность, а как художественный образ, возникший на пересечении сценографии, костюмного дизайна и пластики актерского тела. Важным вопросом для меня является: Каким образом европейский модерн использовал восточные мотивы для создания новой театральной эстетики?
Гипотеза исследования
Русские сезоны Сергея Дягилева не являлись прямым отражением восточной культуры — Восток в них был эстетичным конструктором, созданным художниками и композиторами для выражения идей чувственности, красоты тела и освобождения искусства от академизма.
Европейский театр и сценография 1900–1915 годов
Начало ХХ века стало временем глубокого обновления евопейского театра. На смену академическим канонам ХIХ века приходят новые художественные направления — модерн, символизм. Театр перестает быть пространством, где главное действие сосредоточено на драматургии; внимание переносится на визуальную сторону спектакля, на взаимодействие света, цвета, пластики и пространства.
Сценография этого периода начинает играть самостоятельную роль. Декорации перестают быть лишь иллюстративным фоном и превращаются в полноценное художественное высказывание. Художник сцены становится соавтором спектакля, а не техническим исполнителем. Именно в эти годы формируется принцип синтетического театра, в котором костюмы, жесты, музыка и сценическое пространство равноправны.
Афиша к первому балету
Возникает новая эстетика — декоративная, насыщенная орнаментом, цветом и символами. В произведениях театра модерна всё чаще используются изогнутые линии, сложные арабески, растительные мотивы. Пространство сцены начинает восприниматься как живой организм, а тело актёра — как элемент общей композиции. Изменяется и отношение к костюму: он становится пластическим продолжением персонажа, способом выразить характер, настроение и эмоциональный тон.
На фоне этих процессов возрастает интерес к культурам, находящимся вне Европы: к Востоку, Африке, античному Средиземноморью. Восточные мотивы оказываются особенно востребованными, поскольку позволяют художникам дистанцироваться от привычной академической традиции и искать новые визуальные источники вдохновения. В рамках модерна Восток начинает восприниматься не как историческая реальность, а как эстетическая территория, насыщенная цветом, орнаментом, чувственностью и ритмом.
Таким образом, период 1900–1915 годов создаёт условия, в которых образ Востока становится естественной частью театрального языка. Новая сценография нуждалась в декоративной насыщенности, яркой пластике и эмоционально заряженном визуальном коде именно то, что Восток, в его художественном понимании, мог предоставить. Это объясняет, почему ориентальные мотивы так легко интегрировались в сценическое пространство эпохи модерна и оказались одним из ключевых инструментов его обновления.
«Русские сезоны» Сергея Дягилева как точка сборки восточных мотивов
Когда в 1909 году Сергей Дягилев привёз труппу русских артистов в Париж, европейская публика столкнулась с визуальной стихией, которую невозможно было сравнить с привычными академическими постановками. «Русские сезоны» не просто представили балет и музыку из России — они создали новую театральную реальность, в которой Восток стал одним из ключевых выразительных языков.
В рамках дягилевского проекта Восток был не географией, а художественным инструментом. Постановки «Шехеразада», «Клеопатра», позднее — «Блудный сын» и «Садко», показали западной аудитории, что восточные мотивы могут работать как цветовое и пластическое напряжение, как декоративная среда, которая перестраивает само восприятие сцены. Художники, работавшие с Дягилевым — Лев Бакст, Александр Бенуа, Николай Рерих. Самым удивительным на мой взгляд является то, что именно это дистанцирование от реального Востока позволило сформировать язык театра модерна. «Русские сезоны» фактически создали Восток, который не принадлежал ни одной реальной культуре, но идеально подходил для задач нового театра — театра цвета, тела, орнамента, эмоционального перенасыщения.
Дягилев и афиша к балету
Влияние «Русских сезонов» оказалось не в том, что они показали европейцам подлинный Восток, а в том, что создали пространство свободы для визуального эксперимента. Внутри этого пространства Восток стал не темой, а языком. И именно этот язык, насыщенный декоративностью и пластикой, подтвердил гипотезу о том, что Восток в театре модерна — это не реконструкция, а художественный способ перестроить само сценическое мышление и вывести зрителя в другой, не привычный для него мир.
Адольф Больм в роли Лучника в балете «Половецкие пляски». Париж, 1909
Балеты «Шехеразада», «Клеопатра», «Дафнис и Хлоя», «Ориенталлия» как площадки формирования восточного визуального языка
«Шехеразада» 2010
В «Шехеразаде» Восток представлен как пространство чувственности, роскоши и эмоционального переизбытка. Декорации и костюмы Бакста превращают сцену в орнаментальный взрыв: бирюза, золото, пурпурные ткани, тяжелые драпировки. Здесь Восток — прежде всего среда аффекта, пространство, где цвет действует так же сильно, как музыка и движение. Хореография Фокина подчеркивает текучесть и плотность тела, превращая пластический язык балета в продолжение восточной декоративности.
«Шехеразада» выявляет ключевую для «Русских сезонов» функцию — возможность перенести на сцену эмоциональную и визуальную насыщенность, которую европейские сюжеты не позволяли.
Ида Рубинштейн в балете «Шехеразада» 1910
Лев Бакст. Эскиз декораций к балету «Шехеразада». 1910
Лев Бакст. Эскиз декораций к балету «Шехеразада». 1910
Валентин Серов. Выезд на охоту. Эскиз занавеса к балету «Шехерезада». 1911
«Клеопатра» (1909)
В «Клеопатре» восточный мотив становится историко-декоративной конструкцией. Ида Рубинштейн в роли Клеопатры и эскизы Бакста создают образ Египта, который не стремится к археологической точности. Это Египет как театральный миф, где древность служит оправданием для визуальной свободы: ярких тканей, контрастных линий, массивных украшений, орнаментальных плоскостей. Здесь Восток работает в паре с идеей величия, царственного жеста.
Л. С. Бакст. Эскиз декорации балета «Клеопатра»
Лев Бакст. Эскиз костюма Клеопатры для Иды Рубинштейн
«Дафнис и Хлоя» (1912)
Хотя действие балета формально античное, Равель и Бакст создают удивительно необычную визуальность: греческий сюжет на сцене разворачивается через восточно-модерновую палитру — бирюзовые, коралловые, золотистые тона. Здесь Восток встроен не напрямую, а через цвет, фактуру, пластический рисунок. Балет демонстрирует, что модерн не проводил строгих границ между античным, восточным и современным: они растворялись в единой эстетике.
Леон Бакст — костюм «Дафнис и Хлоя» 1912
Леон Бакст. Эскиз декорации к первой постановке «Дафниса и Хлои»
«Ориенталлии» (1910–1911)
Менее известный, но важный эксперимент в сторону восточной стилизации. В «Ориенталлии» акцент смещается на пластическую экзотику: то есть движения становятся ломаными, ритмически напряженными.Движения актеров становятся покажи на настоящий восточный танец, а костюм — предельно декоративным. Это один из самых показательных примеров того, как Восток начинает работать не только как визуальный мотив, но и как механизм изменения самого языкового строя хореографии.
Л. С. Бакст. Эскиз декорации для балета «Ориенталии», 1910
1 — Л. С. Бакст. Костюм для восточного танца В. Ф. Нижинского, 1917 2 — В. Ф. Нижинский в восточном танце, дивертисмент «Ориенталии», 1911
Все эти постановки обращаются к Востоку по-разному: 1. «Шехеразада» — Восток как чувственность и цветовое перенасыщение. 2. «Клеопатра» — Восток как декоративная монументальность и власть. 3. «Дафнис и Хлоя» — Восток как скрытая эстетическая структура (цвет, фактура). 4. «Ориенталлия» — Восток как изменение самого пластического языка.
Каждый из этих балетов доказывает, что Восток в театре модерна — не заимствованная культура и даже не декоративный стиль. Это матрица возможностей, позволяющая сценографам и хореографам выйти за пределы привычной драматургии, освободить цвет, тело, пространство от реалистических ограничений.
Художники: Лев Бакст, Александр Бенуа, Николай Рерих
Лев Бакст — декоративная чувственность и цветовая драматургия
Бакст стал главным архитектором восточного визуального языка «Русских сезонов». Его сценография строилась на принципе декоративной насыщенности: бирюза, золото, пурпур, сложные арабески, ковровые плоскости. Характерно, что его Восток не историчен. Он — эмоциональный, чувственный, перенасыщенный. Через эту эстетическую гиперболу Бакст создаёт пространство, где тело актёра и цвет работают как единый визуальный организм. Бакст приносит Восток как цвето-пластическую энергию, меняющую само ощущение театра — от реалистичного к декоративно-эмоциональному.
Лев Бакст
Эскиз костюма В. Ф. Нижинского для балета «Пир», Л. С. Бакст, 1909
Александр Бенуа — восточный миф как театральная архитектура
Александр Бенуа подходит к Востоку иначе. Его сценография в «Клеопатре» опирается на идею монументальности и архитектурной структуры. В отличие от Бакста, он стремится не к чувственному взрыву, а к созданию пространственного порядка: колонны, порталы, ступени, геометрические плоскости. Но этот порядок не исторически точен — это Египет глазами модерна, стилизованный, символический, графичный. Бенуа использует Восток как модель стабильности, силы, величия. Он создаёт сценическое пространство, в котором тело актёра выглядит как часть древнего ритуала, а не как элемент декоративного орнамента.
Александр Бенуа
А. Бенуа. Эскиз декорации к балету «Павильон Армиды»
Николай Рерих: архетипический и духовный Восток
Рерих работает не с декоративным и не с архитектурным Востоком, а с мифологическим и духовным. Его постановки — «Половецкие пляски», «Снегурочка», позднее «Весна священная» приносят тотемные знаки, символические орнаменты, землистые палитры, грубые фактуры. Если у Бакста Восток — это чувственность, у Рериха — это миф и ритуал. Его сценография создаёт ощущение древнего обряда, в котором цвет и форма несут смысловую нагрузку, а тело актёра становится частью космологической композиции.
Костюм: тело становится поверхностью для орнамента
1 — Костюм Зобеиды (Ида Рубинштейн), «Шехеразада», 1910 Автор: Лев Бакст Характерные элементы: бирюзовые ткани, золото, обнажённые руки и живот, тяжёлые вышивки. Бакст использует восточный костюм как способ подчеркнуть пластическую чувственность: тело становится частью декоративного орнамента, а украшения — не аксессуаром, а драматургическим элементом. Обнажённость здесь — не реализм, а часть восточной декоративности, которая усиливает аффект.
Костюм Зобеиды (Ида Рубинштейн) из «Шехеразады» 1910. Автор Лев Бакст
2 — Костюм Клеопатры (Екатерина Гельцер / Тамара Карсавина), «Клеопатра», 1909 Автор: Александр Бенуа Бенуа строит образ через массивные золотые воротники, геометрические графичные узоры, почти архитектурный силуэт. Египет здесь — это образ власти, и костюм действует как визуальное продолжение архитектуры сцены.
Костюм Клеопатры
3 — Костюмы пастухов в «Дафнис и Хлоя», 1912 Автор: Лев Бакст Даже в античной теме Бакст использует восточные по происхождению принципы: пластичность ткани, «пастельную» бирюзу, коралл, узорчатые ткани. Через костюм Восток проявляется не буквально, а как декоративная логика модерна.
«Дафнис и Хлоя» костюм
Декорации: сцена превращается в орнаментальную среду
1 — Декорации Бакста к «Шехеразаде»
Стены и пол усыпаны узорами — сцена выглядит как ковёр, на котором оживают персонажи. Декорации не изображают реальный Восток — они создают визуальный ритм, сродни живописи модерна.
Лев Бакст — декорация к Шахеразаде
2 — Декорации Бенуа к «Клеопатре»
Ступени, колонны, порталы выстраивают ритуальное пространство. Египет понимается как монумент, а не место — это важная разница. Зритель видит не достоверный храм, а символическую архитектуру.
Леон Бакст- Декорация к балету «Клеопатра», 1910
3 — Декорации Рериха к «Половецким пляскам»
Рерих вводит архаический Восток: тотемные знаки, грубые фактуры, землистую палитру. Его декорации создают «мифологическую глубину» — это не Ближний Восток, а Восток как архетип.
Декорации Рериха к «Половецким Пляскам»
Цвет: от реализма к эмоциональной окраске
1 — Цветовая палитра «Шехеразады»
Бирюза, охра, пурпур и золото — сочетание, типичное не для реального Востока, а для европейского представления о роскоши Востока. Такой цветовой взрыв создаёт эффект чувственной перенасыщенности.
2 — Золото и чёрный в «Клеопатре»
Бенуа использует золото как знак царственности и «мифологической древности». Это цвет власти, а не исторической достоверности.
3 — Палитра «Дафниса и Хлои»
Нежные бирюзово-коралловые переходы — это восточная декоративность, встроенная в античный сюжет. Цвет не описывает место, а создаёт атмосферу.
Параллели с европейским ориентализмом (Делакруа), символизмом и ар-деко
Восток, как эстетическая концепция, не ограничивается только театром модерна. Он активно присутствует в живописи и других формах искусства, особенно в европейском ориентализме, символизме и ар-деко, что позволяет проводить яркие параллели между этими направлениями и театральными постановками «Русских сезонов».
Европейский ориентализм (Делакруа) — Восток как экзотика и чувствительность
1 — Делакруа. «Алжирские женщины» (1834) Восток в картинах Делакруа это не только география, но и мифологизированный, чувственный Восток. Изображение женщин, чувственность, изысканность ткани, роскошь цвета — все это близко по духу к тем мотивам, которые будут использовать Бакст, Бенуа и Рерих в своих балетах. Восток через Делакруа — это концепт чувственности и экзотической красоты, который Бакст использует в «Шехеразаде», где его костюмы и декорации наполнены символизмом, присущим этому живописному ориентализму.
2 — Делакруа. «Стычки арабов в горах» (1863)
В этой работе восточная тематика воспринимается как экзотика и насыщенная эмоциональность, что также перекликается с театром модерна. Восток, как яркая цветовая палитра, создает напряжение и драматизм, что мы также видим в сценах, таких как «Шехеразада», где каждый жест и каждый цвет, каждая ткань и изгиб тела служат для создания такого же эмоционального напряжения.
Эжен Делакруа — Стычки арабов в горах, 1863
Ар-деко — Восток как декоративная изысканность и геометрическая упорядоченность
1 — Ар-деко в архитектуре и дизайне 1920-х годов
Ар-деко, которое находит своё развитие после модерна, активно заимствует элементы Востока: геометрические узоры, яркие контрастные цвета, изысканные ткани, драгоценные материалы. В отличие от более эмоционального модерна, ар-деко использует геометрические формы и симметрию, что делает Восток в этом контексте стилизованным и упорядоченным. Для театра это — пластичность и строгие геометрические линии Востока, в ар-деко можно увидеть в постановках Бенуа, где сцена и костюм становятся не только эмоциональными, но и архитектурными объектами. Восток превращается в идеальный симметричный образ, который вносит определённую статичность в динамику театра модерна.
2 — Графика и плакаты ар-деко
Графика ар-деко использует стилизованные восточные мотивы для создания упорядоченной и декоративной атмосферы. В отличие от модерна, который стремится к эмоциональной насыщенности, ар-деко приводит Восток к более четким визуальным решениям. Это выражается в упрощённой геометрии, декоративных элементах и лаконичности, которые в свою очередь влияли на создание сцены, где все элементы — от костюма до декорации — имеют строгую симметрию.
Ар-деко 1920х
Европейский ориентализм, символизм и ар-деко становятся основой для театра модерна, где Восток не является заимствованной культурой, а становится художественным конструктом. Все три направления — от Делакруа до ар-деко — вводят в искусство новые способы восприятия Востока, которые затем используют театральные художники, такие как Бакст, Бенуа и Рерих: В ориентализме Восток — это яркая экзотика, эмоциональная насыщенность. В символизме Восток — мистическое пространство, которое затуманивает реальность. В ар-деко Восток — декоративная изысканность, геометрия и упорядоченность.
Выводы
Тема восточной образности в театре модерна, особенно через призму Русских сезонов Сергея Дягилева, раскрывает важную грань художественного процесса начала XX века. Восток, как концепт, перестает быть лишь географической реальностью или этнографической темой. Он становится неотъемлемым элементом, с помощью которого модерн переосмысливает свои художественные стратегии и создает новый театр, ориентированный на эмоциональную насыщенность и декоративную экспрессию.
Через сценографию Льва Бакста, костюмы Александра Бенуа и декорации Николая Рериха Восток воплощается как среда, которая пронизывает все элементы спектакля. Сцена превращается в орнаментальное пространство, где тело актера, костюм и декорация образуют единую декоративную структуру. Восток перестает быть просто фоном — он становится темой, языком, через который театр модерна выражает свою сущность.
Рассматривая балеты, такие как «Шехеразада», «Клеопатра», «Дафнис и Хлоя» и «Ориенталлии», мы видим, как каждый из этих спектаклей создает свои уникальные интерпретации Востока. Восток в этих балетах не привязан к историческим или географическим реалиям, а используется как инструмент для создания яркой визуальной и пластической экспрессии. Он позволяет художникам разрушать традиционные рамки академической сцены, внедряя новые формы движения, цвета и структуры.
При этом, как показывает параллель с европейским ориентализмом (Делакруа), символизмом и ар-деко, Восток всегда воспринимался в Европе не как реальность, а как миф, фантазия, символ. Это объясняет его столь успешное использование в театре модерна: Восток становится пространством для художественного эксперимента, где художники могут создавать свою синтетическую реальность, свободную от ограничений традиционной сценографии и хореографии.
Таким образом, Восток в театре модерна — это не заимствованный образ, а гибкая художественная конструкция, которая позволяет театру модерна создавать новые формы и способы восприятия сцены. Через него модерн освобождает искусство от академических стандартов, давая актерам, художникам и зрителям возможность войти в новое, более эмоциональное и декоративное пространство. Восток, таким образом, становится не темой спектакля, а средством преобразования самого театра.
Bakst, Léon. Set Design for Scheherazade (1910). WikiArt. URL: https://www.wikiart.org/en/leon-bakst/set-design-for-scheherazade-1910-1
Metropolitan Museum of Art. «Léon Bakst Designs for the Ballets Russes.» The Met Museum Perspectives. URL: https://www.metmuseum.org/perspectives/leon-bakst-designs-ballets-russes
Metropolitan Museum of Art. «Costume Design for a Eunuch in Schéhérazade, ca. 1910.» Met Museum Collection. URL: https://www.metmuseum.org/art/collection/search/698632
Victoria and Albert Museum. «Léon Bakst — design for the ballet.» V& A. URL: https://www.vam.ac.uk/articles/l%C3%A9on-bakst-design-for-the-ballet
Spencer, Charles. Leon Bakst and the Ballets Russes. — London: Thames & Hudson, 1995. URL: https://archive.org/details/leonbakstballets0000spen
Library of Congress. «Works Listing by Title: S.» In Collections of Ballets Russes de Serge Diaghilev. URL: https://www.loc.gov/collections/ballets-russes-de-serge-diaghilev/articles-and-essays/works-listing-by-title/s/
