Архитектура тела: «Идеальная грудь» как символ эпохи
Необходимость комфорта и поддержки груди привела к появлению бюстгальтера в начале XX века, заменившего прежнее бюстье. Первый прототип этого изделия был создан еще в 1889 году французским дизайнером Эрмине Кадоль.
Рубрикатор
1. Концепция 2. Закодированный силуэт: Иконы Голливуда и их «фирменный» знак 3.Скульптурная форма: Бюстгальтер как объект искусства и дизайна 4. Реклама как искусство фантазии 5. Демократизация идеала 6. Заключение
Концепция
Бюстгальтер «пули» представляет собой уникальный пример синтеза моды, технологий и визуальной культуры в период формирования потребительского общества. Этот предмет интимного гардероба, существовавший относительно недолго, стал своеобразной отличительной чертой целой эпохи. Изучение этого феномена позволяет понять механизмы формирования телесных канонов через взаимодействие киноиндустрии, моды и рекламы. Период 1950–1966 годов выбран неслучайно: это время расцвета и заката «конического» силуэта. 1950-е годы представляют апогей его популярности, тогда как первая половина 1960-х демонстрирует постепенный отход от этой эстетики под влиянием молодежных движений и меняющихся гендерных ролей. Принцип отбора материала для визуального исследования
Отбор визуального материала осуществлен по трем основным направлениям, отражающим ключевые точки формирования и распространения идеала — Кинематографические источники: проанализированы кадры из фильмов с культовых актрис эпохи, чей экранный образ был неразрывно связан с этим силуэтом. Особое внимание уделяется сценам, где коническая форма груди специально акцентирована через освещение, ракурсы и крой костюмов. Рекламные изображения: плакаты и фотографии моделей бюстгальтеров, демонстрирующие не только сам продукт, но и связанные с ним образы и ассоциации. Фотографии и иллюстрации: привлечены фотографии из глянцевых журналов, работы известных иллюстраторов, а также технические чертежи и патенты, раскрывающие конструктивные особенности бюстгальтеров. Центральный критерий отбора это репрезентативность материала — его способность демонстрировать типичные визуальные характеристики «пули» и контексты ее использования.
Исследование построено по принципу движения идеала от элитарного образа к массовому явлению. Отправной точкой служит анализ кинематографа, где голливудские иконы задали и популяризировали новый визуальный канон. Затем фокус смещается на материальное воплощение этого идеала — бюстгальтер как скульптурную форму и объект искусства, чья конструкция и эстетика заслуживают отдельного рассмотрения. Следующий этап — изучение рекламы, которая системно транслировала и нормализовала этот стандарт для потребителя. Завершает работу анализ демократизации идеала — процесса его перехода с большого экрана в повседневную жизнь и на улицы, что знаменует его окончательное закрепление в массовой культуре.
В основу изучения легли разнообразные текстовые источники, отобранные по принципу взаимодополняемости. Первичные источники: анализируются женские журналы эпохи, рекламные тексты, руководства по этикету, отражающие нормативные представления о женской красоте. Вторичные источники: привлекаются современные исследования по истории моды, визуальным исследованиям и киноведению. Особое внимание уделено работам, рассматривающим моду в социально-культурном контексте. В ходе работы я опиралась на метод анализа, который заключался в критическом изучении текстов. Это позволило выявить не только явные утверждения, но и скрытые за ними ценности и идеологические установки.
Ключевой вопрос визуального исследования: Каким образом бюстгальтер-«пуля» функционировал как визуальный инструмент конструирования и поддержания гендерного порядка в западном обществе 1950–1966 годов? Моя гипотеза утверждает, что Бюстгальтер-«пуля» был не просто модным предметом гардероба, а культурным артефактом, который визуально материализовал ключевые социальные противоречия эпохи: между традиционной женственностью и зарождающейся сексуальной революцией, между технологическим оптимизмом и ностальгией по стабильности. Его коническая форма представляла собой компромисс — попытку совместить визуальную гиперболизацию женственности с контролем над женской сексуальностью, а его последующее исчезновение отразило крах этого компромисса перед лицом новых телесных практик и представлений о гендере.
Закодированный силуэт: Иконы Голливуда и их «фирменный» знак
В конце 1940х — начале 1950х женское тело, и в частности грудь, стало объектом пристального «инженеринга», где одним из важных инструментом формообразования выступил бюстгальтер-«пуля». Голливудский кинематограф не был пассивным отражателем этой моды: он стал ключевым легитимизатором конического силуэта, превратив его из предмета нижнего белья в доминирующий визуальный код женственности, сексуальности и послевоенного благополучия
Мэрилин Монро для фильма «Джентльмены предпочитают блондинок», 1953 г.
Бюстгальтер-"пуля», или «торпеда» получил широкую известность благодаря Мэрилин Монро. Он формировал выразительный и моментально узнаваемый силуэт. Его конусообразная форма с острым «носиком» создавала смелый и характерный образ, ставший символом эпохи.
Кадры из Фильма «Зуд седьмого года», 1954 г.
В голливудских фильмах конца 1950-х операторское мастерство было направлено на то, чтобы вылепить из тела актрисы определенную форму. Яркий пример — работа с Мэрилин Монро «Зуд седьмого года», в которой световые схемы были выстроены таким образом, чтобы создать яркие блики на вершинах заостренных конусов ее груди, одновременно скрывая саму конструкцию бюстгальтера. Это создавало иллюзию, что геометрически совершенная форма является естественным атрибутом тела.
Кадр из фильма «Джентльмены предпочитают блондинок», 1953 г.
Рекламные материалы к американскому музыкальному фильму " Hot Blood», 1956 г.
Кадры из фильма «Французская линия», 1953 г.
Джейн Расселл. 1950-e
Джейн Расселл. «Восстание Мэйми Стовер», 1956 г.
«Bullet Bra или бюстгальтер-пуля был настоящей жемчужиной в гардеробе американских модниц 40–50-х годов. Подливали масла в огонь и такие звёздные красавицы, как Мэрилин Монро и Софи Лорен, со вкусом сочетая провокационные „пули“ с обычным трикотажем».
Софи Лорен, 1957 г. Фото в студии «Paramount Studios», 1958 г.
Кадр из фильма «Гордость и страсть», 1957 г. Софи Лорен в платье «Каракас» от Кристиана Диора коллекция SS 1957 г.
Кадр из фильма «Собор Парижской Богоматери», 1956 г.
Джина Лоллобриджида — итальянская актриса 1950-х-начала 1960-х годов.
Кадр из фильма «Соломон и царица Савская», 1959 г. Кадр из фильма «Когда приходит сентябрь» 1961 г.
Крой платьев часто включал в себя жесткие вытачки и усиленные кокетки, которые повторяли и поддерживали коническую форму, задуманную дизайнерами нижнего белья.
Ава Гарднер в золотом платье на рекламной фотографии 1951 г. На премьере фильма «Снега Килиманджаро» в 1952 г.
Кадры из фильма «Убийцы», 1946 г.
С легкой руки Кристиана Диора послевоенный идеал красоты акцентировал точеную талию, пышные бедра и особенно соблазнительную грудь. Женщина вернула себе былую чувственность, выраженную в томном взгляде, полных губах и грациозном изгибе фигуры, где силуэт формы груди занимала центральное место.
Анита Экберг — секс-символ итальянского кинематографа 60-х годов.
Натали Вуд 1956 г.
Голливуд не просто использовал тренд — он создал под него конкретных икон. Мэрилин Монро, Джейн Расселл, Софи Лорен, Джина Лоллобриджида и многие другие— их экранные образы были неразрывно связаны с коническим силуэтом. Публика воспринимала эту форму не как продукт инженерии, а как неотъемлемую черту самих актрис, эталон, к которому следует стремиться. Кинематограф совершил важнейший шаг: он натурализовал искусственную конструкцию, сделав ее визуальной нормой и синонимом успешной женственности.
Скульптурная форма: Бюстгальтер как объект искусства и дизайна
Конический силуэт был достигнут благодаря ряду точных инженерных решений, которые можно наглядно проследить на примере конкретных, исторически зафиксированных моделей.
Из архива американского журнала «Life», 1948 г. Диана Уэббер в популярном в 1950-х годах бюстгальтере-пуле.
Модель бюстгальтера-конуса (bullet bra), также известного как бюстгальтер-торпеда. Эта модель была популярна в 1940-х и 1950-х.
Две модели, демонстрирующие стиль одежды 1950-х годов, известный как «sweater girl»
Платья и блузки конструировались не для того, чтобы скрывать белье, а для того, чтобы его демонстрировать, будучи надетыми поверх. Феномен «Sweater Girl» — образ девушки в обтягивающем свитере, подчеркивающем каждую линию бюстгальтера, — стал массовым культурным трендом.
Реклама бра Maidenform Chansonette, 1949 г. Модель бюстгальтера «Пуля», 1950-е.
Конструкция модели Maidenform «Chansonette», запатентованная в 1949 году, основана на трехшовной чашке. Каждый шов — горизонтальный, вертикальный и диагональный — работал как раскрой скульптора, создавая не обтекаемую, а именно геометрически заостренную форму. Рекламные плакаты крупным планом показывали эти швы, демонстрируя не скрытую конструкцию, а, напротив, ее сложность и инновационность как предмет гордости.
Bullet-bra изнутри, состовляющие чашечки
«Уникальность этих бюстгальтеров заключалась в отсутствии жестких косточек, при этом специальная строчка позволяла сохранять форму чашечек».
Атласный бюстгальтер-бралетт с характерными структурными швами на чашках. Этот стиль часто ассоциируется с винтажным бельем 1940-х или 1950-х годов, включая так называемые «бюстгальтеры-пули»
«Надувной» бюстгальтер: создай себя сама
Женщины, чьи фигуры не соответствовали модному идеалу пышного бюста, вынуждены были прибегать к хитростям, используя вату или даже мужские носки для создания желаемой иллюзии. Решение этой проблемы предложила фирма Fredericks of Hollywood.
Модели демонстрируют принцип работы бюстгальтера Trés Secrete, разработанный компанией La Resista Corset Co
Как логическое продолжение работы компании на образ «женщина-секси», был разработан надувной бюстгальтер. Конструкция была проста: в чашки стандартного бюстгальтера из плотной ткани вшивались резиновые или латексные емкости, которые можно было наполнять воздухом через небольшие клапаны с помощью мини-насоса или даже просто ртом. Это позволяло регулировать объем и, что важно, создавать ту самую жесткую, направленную вперед «пулю».
Бюстгальтер был доступен в двух вариантах: с ремешками, по центру и без бретелек
Blow up bra на выставке, посвящённой истории нижнего белья
Механизм надувного бюстгальтера в разобранном виде
«Однако был у бюстгальтера один недостаток: ни с того, ни с сего, он мог начать сдуваться, причем, не весь сразу, а сначала одна чашечка, потом другая. К тому же, воздух покидал чашечку с легким свистом».
Реклама как искусство фантазии
За пределами киноэкрана и витрин магазинов существовало третье, не менее мощное пространство конструирования реальности вокруг бюстгальтера-«пули» — мир рекламы. Рекламные кампании того времени выполняли важнейшую идеологическую задачу: научить женщину видеть свое тело как объект для совершенствования.
Винтажные рекламные плакаты bullet-bra, 1953, 1958 гг.
Реклама нижнего белья в газетах, 1958–1959 гг.
Даже когда реклама апеллировала к «естественности», она создавала фантазматический образ. Слоганы вроде «Естественная форма, созданная для тебя!» или «Никто не догадается, что это не твое!» были полны противоречий. Они обещали естественный вид, достигаемый с помощью совершенно искусственных средств — жестких чашек, синтетических тканей и накачанного воздуха.
Сюжетные рекламные постеры, 1959 г., 1962 г.
Реклама бюстгальтера Lovable, 1955 г. / Maidenfor, 1960 г.
Сюрреалистические нарративы: кампания «I dreamed I was…» от Maidenform. Эта кампания, запущенная в 1949 году и длившаяся более двадцати лет, стала апогеем рекламной фантазии. Ее концепция была гениально проста: женщина в бюстгальтере Maidenform оказывалась в центре самых невероятных сценариев — от тореадора на арене до дирижера оркестра или художницы в мастерской. Сюрреализм здесь работал на раскрепощение сознания: он предлагал женщине, чья социальная роль часто ограничивалась домом, помечтать о карьере и приключениях.
Bali 1957, Beasley’s 1960, Audace 1965, Au Fait 1962
Реклама нижнего белья Perma-lift Brassieres, 1950-е
Сюрреалистичные образы и футуристические метафоры служили для маскировки основного, более консервативного посыла: путь к реализации этих грез лежит через строгую дисциплину тела и соответствие жесткому, технологически заданному идеалу.
Рекламные постеры бюстгальтера Maidenform, 1950 г.
Рекламные постеры bullet-bra, начало 1950-x
Реклама не продавала бюстгальтер, она продавала иллюзию, в которой контроль преподносился как высшая форма свободы, а искусственность — как новый эталон подлинной женственности.
Демократизация идеала
«В 60-е, время секса, наркотиков и рок-н-ролла», произошла радикальная перезагрузка идеала красоты. Если в 50-х в почете яркие краски, блеск и женщины обладающие фигурой «песочные часы», то главным символом следующего десятилетия становится «малышка» Твигги».
1950-е: Мэрилин Монро 1960-е: Твигги (Лесли Хорнби)
Наступает эра расцвета молодежных бутиков, предложивших свежую альтернативу крупным универмагам. Они привлекали покупателей не только разнообразием стилей, доступными ценами и индивидуальным подходом, но и своей атмосферой, где можно было послушать музыку, выпить кофе и приобрести последние пластинки или журналы. Эти бутики активно бросали вызов старым устоям, в том числе через скандальные рекламные кампании. Ярким примером стал бутик «Lady Jane», открытый Гарри Фоксом и Генри Моссом в мае 1966 года, который моментально привлек всеобщее внимание, разместив в своих витринах полуобнаженных моделей в нижнем белье.
Lady Jane. Откровенный показ нижнего белья в витрине, 1966 г.
«Свингующие 60-е»
«В 1960-е женщина с подчеркнуто соблазнительной талией и пышной грудью превратилась в бесполую андрогинную Твигги, вечную девочку-подростка: узкие бедра, ножки-спички и плоская грудь».
Джин Шримптон на скачках в Мельбурне, 1965 г. Твигги на показе, 1960-e
Scott Paper Company. Одноразовое бумажное платье, 1966 г.
Визуальная культура этого переломного момента фиксирует постепенный, но неуклонный сдвиг от доминирования к маргинализации заостренной формы. Идеал, который раньше конструировался сверху — усилиями Голливуда и крупных корпораций, — начал формироваться снизу, из уличной моды и молодежной контркультуры.
Появление моделей из коллекции Мэри Куант на Бродвее стало причиной дорожного коллапса на улицах Нью-Йорка
Поколение, выросшее в послевоенное время и не затронутое ужасами конфликтов, но воспитанное на традиционных семейных ценностях 1950-х, начало ощущать себя стесненным в рамках привычного быта. Жажда перемен побудила его подхватить волну «сексуальной революции», что стало прямым вызовом и проверкой на прочность моральных норм, установленных предшествующими поколениями.
Paco Rabanne. «12 платьев, сделанных из современных материалов, которые нельзя носить», 1966 г.
Мэри Куант с моделями, 1960-е
К середине 1960-х Англия стала центром высокой моды. В «свингующем Лондоне» (по определению «Times» 1966 года) дизайнеры первыми переориентировались на молодежь. Среди них Мэри Куант выделилась как создательница мини-моды, представив свою первую коллекцию «мини» в 1962 году.
Dior. «Верт Газон», «Гаврош» и «Флирт», Haute Couture Collection SS 1961
Ив Сен-Лоранаиз. Платье «Мондриан», одноименная коллекции 1965
В нарядах от Юбера де Живанши в фильме «Завтрак у Тиффани» Одри Хепберн демонстрировала свою изящную фигуру, воплощая утонченную элегантность. Её телосложение, часто называемое «мальчишеским» или «гамин», с подчеркнуто небольшим бюстом, представляло новый идеал красоты, противопоставленный пышным формам других звезд 1950-х годов. Важно, что этот внешний вид был естественным для актрисы, а не достигался искусственным «сглаживанием» форм.
Кадры из фильма «Завтрак у Тиффани», 1961 г.
Лесли Хорнби (Твигги), 1960-e
Заключение
Изначально бюстгальтер-«пуля» продвигался Голливудом, индустрией моды и рекламой как миф о контролируемой, геометрически стандартизированной женственности, символизирующей успех и поствоенный прогресс. Однако этот искусственный идеал не выдержал столкновения с новыми социальными реалиями. Его демонтаж в 1960-х годах стал визуальным симптомом глубинных изменений: всплеска молодежной культуры, зарождения второй волны феминизма и перехода к более демократичной моде. Смена конического силуэта на естественный отражала смену культурной парадигмы — от доминирования навязанного идеала к большему разнообразию телесных репрезентаций. Это доказывает, что мода, как активный участник социальных процессов, чутко фиксирует сдвиги в коллективном сознании, а тело остается главным полем битвы за смыслы и идентичность.
