Наследие, сотканное из семейной памяти. графический роман «Сурвило»
История, если понимать ее в широком смысле как канву непрерывных событий, в действительности является полифоничной и многоликой. В современном мире многие медиумы в силу своих задач искажают, приукрашивают, отрезают «лишние» и неприглядные кусочки из нее. И зачастую массовый непричастный зритель может уловить только «универсальную» версию.
Подобные размышления могут в конечном итоге сподвигнуть нас копнуть чуть дальше, чуть глубже, в тот слой памяти, который кажется еще остается «звенящим», требующим своей огласки, но никак не ушел вместе с носителями памяти.
Семейные архивы, фотографии, письма точно так же как и личная память могут быть «утеряны» в переносном смысле. Эти носители могут нам рассказать цельную и детальную историю только с людьми, которые и создали это наследие.
«Это останется со мной навсегда»:
«Сурвило» — это графический роман, корни которого лежат в стремлении Ольги Лаврентьевой реконструировать семейную хронику и обрести связь с прошлым.
Хотя произведение не ставит своей целью детальный анализ исторических событий, оно заостряет внимание читателя на жизни «маленького» человека, оказавшегося в водовороте глобальных событий.
Комикс «Сурвило» под авторством Ольги Лаврентьевой ставновится тем источником памяти, который бережно хранит события блокадного Ленинграда, отрисованные документы из личных архивов, боль людей, прошедших сквозь войну.
Ольга Лаврентьева была внучкой Валентины Викентьевны, женщины, что прошла блокаду Ленинграда с медалью.
На протяжении всего детства художница слышала, как ее бабушка много рассказывала о прошлом. Валентина Викентьевна жила с постоянным страхом повторения прошлого, внезапной, неминуемой и нежданной беды, тревоги от возможной неожиданной смерти близких. Страх Валентины Викентьевны был отголоском тревожного прошлого, которое воплотилось в графическом романе и стало наследием и памятью о семье Сурвило.
На создание графического романа ушел не один год. В 2015–2016 годах Ольга начала записывать воспоминания Валентины Викентьевны, создавать первые наброски.
Только в 2019 году «Сурвило» был издан в виде полноценного графического романа издательством «БумКнига».
Важно, что в самом графическом романе события берут начало в 1930-х годах, параллельно также идет линия 2014–2017 годов.
Моей основной задачей в этом исследование является стремление раскрыть то, как Ольга Лаврентьева работала с семейными архивами и историческим материалом для комикса. Я буду исследовать ее действия через авторские интервью и презентации графического романа, которые размещены как ресурсы в тектовом формате и в формате видео.
Также не менее важным будет блок с изучением линии времени в комиксе, так как хронотоп графического романа нелинеен, читатель замечает «беседу» настоящего о прошлом.
Подытожим, визуальное исследование будет разделено на две объемные главы. Первая посвящена истории создания комикса, а вторая — самому комиксу и изучению в нем нелинейности времени. При этом обе главы будут ссылаться на феномены умалчивания, забвения историй, призраков памяти.
Глава 1
Семейные документы и фотографии, архивы, поездки — история создания.
«Бабушка стала источником № 1»
Источником № 2 стал семейный фотоальбом.
Источник № 3 — шкатулка, в которой хранились семейные документы.
Источник № 4 — фотографии сделанные самой художницей.
По словам самой Ольги Лаврентьевой, работа с семейным архивом и фотографиями была далеко не простой. Ведь не каждая фотография или запись будет упорядоченно и с подписанной датой лежать на самом видном месте.
Нет, чаще всего такое исследование должно было проходить вместе с человеком, который хорошо знает историю этих фотографий.
Главным источником информации была Валентина Викентьевна Сурвило, по ее описанию истории блокады Ольга Лавреньтьева писала сценарий, рисовала героев, узнавала все вплоть до самой мелочи, даже бытовые подробности о печках-буржуйках или карточках-талонах на еду.
Сурвило Валентина Виконтьевна. Фотографии из личного архива
Валентина Викентьевна родилась в 1925 году, в 1937-м году был период сталинских репрессий, отец арестован, а семья отправлена в ссылку в Башкирию. Много лет семья не знала низа что был арестован отец, ни что случилось. Польская фамилия «Сурвило» могла условно породить сомнения преданности отечеству.
Пройдя через две блокадные зимы санитаркой в тюремной больнице имени святого Гааза в Ленинграде, все 900 дней блокады запечатлелись в ее памяти. Она единственная выжившая из всей семьи, по словам Валентины, она «живет» за них.
Отпечаток страха заставил всю остальную жизнь верить Валентину Сурвило в том, что благополучная жизнь может оборваться в любой момент оборваться, а родственники не прийти домой.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Сурвило Валентина Виконтьева. Фотографии из личного архива
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Особое внимание Ольга Лаврентьева уделяла портретному сходству героини — своей бабушки Валентины Викентьевны Сурвило.
Художница использовала фотографии из разных периодов жизни Валентины Викентъевны, от детства до пожилого возраста. Что позволило Ольге создать динамичного и живого персонажа, который менялся с главами книги.
Такой подход помог читателю уловить течение времени и масштаб пережитый героиней событий.
Лаврентьева на пути к осуществлению своей задачи столкнулась с множеством сложностей. Некоторые архивные фотографии могли быть утеряны или повреждены, тогда образ второстепенных персонажей создавался на основе словесных описаний из воспоминаний бабушки.
На некоторых станицах читатель даже не может определить внешность героя, так как именно сама Валентина Викентьевна не запомнила лицо определенного человека. Например, этот прием ярко показан в 5-й главе, на 165-й странице, фрагмент из которой для наглядности приведен.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Для графического романа Ольге Лаврентьевой необходимо было знать, как уже ранее упоминалось, бытовые и обычные вещи: как штопали одежду, как кололи дрова. Валентина Сурвило могла не упоминать подобные подробности из мысли о том, что это привычные и очевидные вещи.
Но художница собрала детальный портрет эпохи, проведя с бабушкой много часов за обсуждением и уточнением информации, после чего у Ольги собрался целый «пузатый» блокнот с цитатами, режиссерским планом и историей, что пересказывала ей бабушка.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
«Ещё одним важным источником информации… стал архив ФСБ»
Документы и фотографии из личного архива.
Семья Сурвило, начало 1930-х гг. Ленинград. Викентий Сурвило, фото 1930-х гг. Справка о реабилитации Сурвило В. К., 1958 г.
Говоря о семейном наследии важно также и затронуть тему забвения: постепенного угасания памяти и вовсе стирания ее. Ольга Лаврентьева при обращении за документами о своем репрессированном родственнике столкнулась с феноменом стирания информации: «Белые прямоугольники в документах ФСБ — они и в сознании у людей».
Викентий Казимирович Сурвило, работавший на Канонерском судоремонтном заводе в городе в Ленинграде, был репрессирован вместе с еще 11-тью работниками за подозрения в подрывной деятельность в далеких 1930-1940-х годах, что оставило отпечаток на судьбе всей семьи. Все верили, что это ошибка и их история единичная.
Но на самом деле, когда уже в 1980-х бабушка художницы, а затем сама Ольга обращались за документами в архив, то выяснилось, что в папках вместе со справками о смерти лежало множество подобных уголовных дел.
Когда Ольга листала уголовные дела, чтобы найти бумаги, относящиеся непосредственно к ее родным, она заметила, как много показаний и протоколов было прикрыто бумажками со скрепками, а некоторые справки лежали в конвертах. При чем, внимательно наблюдающая, работница архива посоветовала девушке заказать просто ксерокс, а не стараться и перебирать вручную.
«… Когда ксероксы пришли, там оказалось ещё больше белых прямоугольников.»
За белыми прямоугольниками были фамилии сотрудников НКВД.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Документы из личного архива. Зарисовка Ольги Лаврентьевой
Ольге Лаврентьевой пришлось запоминать визуальное содержание документов так, чтобы потом смочь перерисовать недостающие строки по памяти и поместить их в комикс. Также она старалась по возможности делать письменные заметки, фрагмент которых можно увидеть справа. На зарисовке папки можно заметить скрепки, которыми подпирались бумажки поверх дел уголовников в архивах, чтобы люди, запросившие документы не смогли увидеть «лишнее».
Левый верхний документ — справка о реабилитации Викентия Казимировича Сурвило, дата: 1957-й год. Он был реабилитирован посмертно, его дело прекращено посмертно. Эта справка пришла Валентине Сурвило по почте, при чем в этом документе не было до сих пор указано сведений о том, какой был приговор.
Левый нижний угол — справка о смерти Пелагеи Никовны, матери главной героини. Валентина Викентьевна предоставит ее в техникум для того, чтобы иметь возможность обучаться бесплатно по причине сиротства.
Слева вертикальный документ. Свидетельство о смерти Викентия Казимировича Сурвило, которые было выдано в 1992-м году, именно тогда Валентина Викентьевна узнала подлинное положение дел. 27 ноября 1937 года, причина смерти: расстрел, место смерти г. Ленинград
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Слева представлен документ периода блокады Ленинграда: четыре благодарности вождя. Они принадлежат дедушке Ольги Лаврентьевы. Благодарность за военную операцию в заполярье, освобождение городов в Мурманской области, за освобождение норвежского города Киркенес, за освобождение Печенгской области от немецкого захвата.
Справа также показан фрагмент, в котором именно на страницах романа изображена справка о реабилитации Викентия Сурвило.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
На протяжении всей юности главная героиня страдает от неизвестности: ее отца Викентия Сурвило арестовали, а их с семьей отправили в ссылку, им пришлось переехать из ленинграда в село башкирской области.
Вписывая каждый раз данные о своем отце в анкету работника, ей отказывают потенциальные работодатели, которые могли до горестно смешного быстро менять свое мнение о сотруднике. Сначала они могли нахваливать героиню, а уже потом после того, как увидят информацию об отце, мгновенно отказывать. После того как справку о реабилитации прислали, главная героиня смогла получить «все по заслугам»: медаль за то, что выстояла блокаду, грамоты.
Так, замалчивание со стороны правительства усложняло жизнь героини. Замалчивание также является одной из форм забвения памяти.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Фрагмент из комикса «Сурвило». 8 главав 278 страница
На 8-й странице 280-й главы графического романа можно увидеть также документ, где перечеркнуто то, о чем долгое время замалчивали. Ведь дочь «врага народа» не могла бы получить медаль даже за героический поступок и службу отечеству.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
«Реалии тех времён я восстанавливала по фотографиям — из семейного архива и из интернета. Под конец работы практически любые фотографии о блокаде, на которые я наталкивалась, были мне знакомы.
А ещё я сама ходила и ездила во все места, где развивается действие»
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Областная больница имени Ф. П. Гааза, Деревня Сурвилы, Минская область
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
В одном из интервью художница признается, что у нее ушло около пяти лет на исследование, записывание и сбор информации.
Для Ольги Лаврентьевы было важно передать достоверно местность, указатели, тюремную больницу, как одно из главных мест действия, одноименную деревню Сурвило.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Итоговая работа со всеми разворотами графического романа весила 9,5 килограммов.
Глава 2
Нелинейное повествование, разговор настоящего с прошлым, блокадные зимы.
«Я поняла, что хочу создать биографический роман, в центре которого будут репрессии и блокада, но сюжет затронет и 1950 — 1980, и даже наши дни»
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Композиция произведения начинается с вставного элемента о сне Пелагеи, матери главной героини. В этом не женщина встречает идущего к ней на встречу будущего мужа. Затем автор погружает нас в собственное детство, читатель видит: 1997 год.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Бабушка с детьми собирали грибы. Дети ненадолго отошли, оставив Валентину Викентьевну одой, отчего та испугалась. В их лесу также виден большой «кратор» от взорвавшейся бомбы. Здесь читатель впервые видит страх Валентины Сурвило: «Беда она всегда рядом. Я-то знаю. Я-то помню»
Тревожное прошлое остается высеченным отпечатком в памяти героини.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Это 2017 год. Выросшая внучка записывает историю Валентины Викентьевной с героиней событий. На следующих страницах бабушка расскажет о жизни ее семьи: мама Пелагея и правда вышла замуж за человека из сна, им оказался Викентий Сурвило; у Валентины будет старшая сестра Ляля; в семье до них было еще 2-е умерших детей.
Валентина Викентьевна говорит: «Запиши это, так и запиши: я живу за всех».
В этих строках чувствуется вина и немой вопрос о том, почему все покинули Валентину, а она одна осталась? На протяжении произведения упомянутая фраза будет не раз встречаться, поэтому автор очертила мотив одиночества еще с самого начала.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
1930-е. До определенного момента, как сама описывает художница, этот раздел графического романа был счастливой жизнью типичной советской школьницы: большая семья, квартира, родственники, хозяйство, любимая сестра.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Также говоря о времени, читатель уже успел посетить несколько разных эпох: 1997 год, 2017 год, 1930 год.
Теперь 1997 год и 2017 год останутся почти неизменными датами, которые будут вторгаться в канву событий от 1930-х до 1980-х.
Читатель в этот момент уже замечает, что истории 1930-х годов рассказывается будто бы в трех плоскостях: одновременно эта история идет отдельным таймлайном как жизнь Валентины Викентьевны, также о своем прошлом рассказывает сама же бабушка в лесу детям, давая попутно комментарии, а в новом времени повзрослевшая Ольга ищет материал для книги.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
В 1937 был арестован Викентий Казимирович Сурвило по подозрению в подрывной деятельности и шпионаже.
Семья была отправлена в ссылку, в Башкирию.
Так кончается первая глава.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Во второй главе вновь автор увлекает читателя в путешествие во времени, память о прошлом сливается с событиями детства автора графического романа.
1999 год, Валентина Викентьевна идет в пургу, ей мерещится, что близкие в опасности, поэтому главная героиня пошла защищать их. Пока в 1930-х маленькая Валетка (прозвище Валентины) спит, пока находится в ссылке в Башкирии.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Мама Валентины Викентьевны скончалась, когда уже отправила обеих девочек в Ленинград. Пелагея не смогла приехать в Ленинград.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Валентина Викентьевна в 1997 году попутно рассказывая историю своей жизни, а именно о событиях 1940-х годов, дает пояснения о нелегком пути.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Война 1941-го года. Нужно было искать работу, но много кто боялся принимать к себе дочь арестованного.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
В четвертой главе Валентина Викентьевна поступает на работу в тюремную областную больницу имени Гааза, где она будет ухаживать за больными в инфекционном отделении, стоять на ночных дозорах, пострадает от упавшей рядом бомбы.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Сурвило увидит множество смертей, переживет потерю карточек-талонов на еду в голодную и холодную блокаду, сообщит о диверсанте, который подавал знаки вражеским самолетам-бомбардировщикам.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
В пятой главе Сурвило повторит ту же фразу, что и в 1997 году. Зритель вновь видит диалог прошлого и настоящего.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
В этой же главе Сурвило предстоит в свою смену одной погружать трупы из сарая в машину, которая увозит их из тюремной больницы.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Голод и холод больше всего пугали Валентину Сурвило: " Наверное мы и в зеркале не отражаемся. Слишком прозрачные».
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
В шестой шлаве Сурвило знакомится с другом семьи Петькой, танкистом, который воевал за освобождение городов и получил «Четыре благодарности вождя».
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Самый счастливый день
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Освобождение от блокады было самым счастливым событием для Валентины Сурвило.
Особенно ей запомнился салют. Даже на день победы, не было, по ее словам, настолько удивительного салюта.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
В конце шестой главы вы появляется кадр, который станет обложкой нового бело-красного издания графического романа.
Повзрослевшая героиня свободно идет по улице, пока ветер играется с тканью ее платья.
Скоро Валентину Викентьевну ждет замужняя жизнь, ей сделал предложение Петька, танкист.
Любовная линия стала как раз тем элементом, который чаще всего «пояснялся» комментарии бабушки из «настоящего». Она помнила, как считала все насмешкой и несерьезным, но в конечном итоге обрела счастье именно с этим человеком.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Художница умело адаптирует фотографии из семейного архива, передавая историю непосредственно через источник памяти.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Жизнь Валентины Сурвило становится равномерной и предсказуемой. Но память о тревожном прошлом до сих пор пугает главную героиню, не дает ей расслабиться.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Молчание на протяжении многих лет от власти, молчание о том, где отец Валентины Сурвило и что с ним сделали.
В один момент оно прекратилось и двоякость реальности Валентины тоже, теперь она не дочь «врага» народа и труженица в одном лице, а примерный человек, которого признает общество.
Так, память разделенная на уровне семьи, желание всей семьи Сурвило оставить свою историю внутри общества нового времени говорит нам о проблеме забвения и умалчивания, проблеме «унификации» истории, когда как она состоит из множества точек зрения плотно переплетающихся между собой, как временные линии в этом графическом рома
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Сурвилы
Особая часть графического романа «Между главами» также является разговором настоящего с прошлым.
Эти рисунки Ольга Лаврентьева сделала на основе своих собственных поисков, это было путешествием за правдой, за тем, чтобы быть услышанными, чтобы избежать забвения.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
На левой странице машина только подъезжает к Сурвилам, одноименной деревне, обитатели которой носили все одинаковую фамилии.
Вновь 2017 год, но уже разговор о другом предстоит читателю с автором.
Призраки прошлого обитают в тишине покинутых домов, они нам мерещатся из-за контекста, который нас связывает с этим местом. Сурвилы всегда присутствовали незримо в разговорах этой семьи, эта деревня была связана с отцом Валентины Викентьевны, любая новая даже крупица информации о котором спустя годы будет ценна, ведь полноценной огласки конкретного обвинения до сих пор не было.
Сурвилы тихие и безлюдные. Тишина окутывает этот призрачный памятник историй тех, кто знал Викентия Казимировича.
«Сурвило», Ольга Лаврентьева
Заключение
Иммерсивный выставка «Дым» по графическому роману «Сурвило», Ольга Лаврентьева
Репрессии были той частью истории, о деталях которой также долго замалчивалось. Только в перестройку документы были подвергнуты огласке. О репрессиях говорят крайностями, пишут либо о том, что пострадало значительное число людей, либо «заслуженно» небольшая группа. Не все люди разбираются или имеют доступ к источникам памяти. «Белые прямоугольники в документах — они и в сознании у соотечественников» — вот в чем опасность забвения и умалчивания.
Точно такое же противоречивое мнение о блокаде бытует на просторах интернета и в разговорах обывателей. Некоторые, по словам Ольги Лаврентьевой, считают, что люди, которые выстояли, не сдали Ленинград, вовсе не герои, нужно было делать противоположное. С чем автор категорически не согласен.
Личный вклад в «общую» историю сформировался из желания Ольги Лаврентьевой добраться до корней, до истоков истории, которую она слышит с детства.
Художница не только создала вечный памятник и воплотила в искусство наследие своей семьи, но и помогла другим людям, побуждая в них тягу к знаниям и правде, желание открыто говорить, не молчать, а поднимать темы, которые остались в нашем свербящем болью прошлом.
… Знать, кто мы, как жили наши близкие, через что люди прошли. И не замалчивать, насколько бы нелицеприятными или несправедливыми были бы «истории».
Таково культурное значение графического романа «Сурвило».
Иммерсивный выставка «Дым» по графическому роману «Сурвило», Ольга Лаврентьева
Лаврентьева O. А, Сурвило. — СПб. : БумКнига, 2020. — 312 с.
«Белые прямоугольники в документах ФСБ — они и в сознании у людей» // Афиша Plus. URL: https://calendar.fontanka.ru/articles/7807/ (дата обращения: 26.11.2025).
YouTube. Художник Ольга Лаврентьева «Как создавался графический роман „Сурвило“: сайт. — URL: https://www.youtube.com/watch?v=dT7YG8TSuAA&t=1715s (дата обращения: 26.11.2025)
Youtube. Ольга Лаврентьева. Презентация комикса «Сурвило»: сайт. — URL: https://www.youtube.com/watch?v=0URzGCEfDM8&t=1614s (дата обращения: 26.11.2025)
Лаврентьева O. А, Сурвило. — СПб. : БумКнига, 2020. — 312 с.
Behance. Olga Lavrenteva: сайт. — URL: https://www.behance.net/gallery/84796777/survilo?locale=ru_RU& (дата обращения: 26.11.2025)
Ельцин Центр. История девочки-блокадницы Валентины Сурвило — на выставке и в романе: сайт. — URL: https://yeltsin.ru/news/istoriya-devochki-blokadnicy-valentiny-survilo-na-vystavke-i-v-romane/ (дата обращения: 26.11.2025)
ВКонтакте. Лаврентьева и пушистая тьма: сайт. — URL: https://vk.com/olllav (дата обращения: 26.11.2025)
Пушкинский музей. «Дым»: сайт. — URL: https://ural.pushkinmuseum.art/dym (дата обращения: 27.11.2025)
Культура. Программа «Дым»: сайт. — URL: https://www.culture.ru/events/1917231/programma-dym (дата обращения: 27.11.2025)
