
Вступление
Памятники, будучи материальными репрезентациями коллективной памяти, фиксируют прошлое в бронзе и камне, становясь активными участниками формирования исторического нарратива. Они олицетворяют официальную версию событий, закрепляя в публичном пространстве определенную иерархию ценностей и героев. Однако с течением времени политические режимы сменяются, общественные ценности трансформируются, и некогда бесспорные символы оказываются центром публичных дискуссий. Особенно остро этот процесс переосмысления болезненного наследия протекает в странах бывшего Восточного блока, где монументы, возведенные в эпоху социализма, сталкиваются с реальностью новых поколений.

Акция «Болгария просит прощения!!» на памятнике Советской армии в Софии, Болгария // 2013, автор фото неизвестен
В этом контексте сам термин «вандализм» спорный и далеко не нейтральный, как может показаться на первый взгляд. То, что с позиции одной группы воспринимается как акт бессмысленного разрушения и осквернения памяти, для другой является жестом освобождения от навязанного исторического нарратива, высказыванием против продолжающегося политического влияния. Надписи, повреждения и демонтаж памятников перестают быть актами хулиганства, и сливаются в единый визуальный язык, с помощью которого ведется сложный, зачастую конфликтный диалог с прошлым, где сталкиваются образы «освободителей» и «оккупантов».
Вандализм становится частью запутанной темы взаимодействия истории и памяти, где монументы отражают лишь одну из множества групп людей, которых затронули события. Философ Пьер Нора выносил такие мемориалы в категорию «мест памяти»:
«Места памяти — это останки. Крайняя форма, в которой существует коммеморативное сознание в истории, игнорирующей его, но нуждающейся в нем… Музеи, архивы, кладбища, коллекции, праздники, годовщины, трактаты, протоколы, монументы, храмы, ассоциации — все эти ценности в себе — свидетели другой эпохи, иллюзии вечности. Отсюда — ностальгический аспект проявлений почтения, исполненных ледяной патетики» [1].
Цель визуального исследования — посмотреть, как проявляется двойственная природа политического вандализма, где материальный объект памяти становится полем битвы за его символическое значение. Фокус смещён с этической оценки правомерности действий на анализ самого акта: визуальных стратегий, используемых для трансформации смысла монумента, и того, как физическое вмешательство делает видимым конфликт идеологий. Немые монументы снова начинают «говорить», подсвечивая обывателям коллективные травмы, через которые прорывается реальное и вытесненное. Спор о прошлом действует как эффективный способ формирования идентичности настоящего, и становится ясно, что нет нейтральных мест памяти, где можно было бы избежать неудобных вопросов.
В качестве примеров рассматриваются памятники Европы, посвященные событиям 20-го века, в том числе еврейские кладбища и мемориалы советским солдатам. Такие «места памяти» затрагивают идентичности огромного количества людей, поэтому их изменения позволяют увидеть, как политическое переосмысление прошлого становится видимым в материальных следах. Анализ этих объектов помогает уловить моменты, когда история перестает быть абстракцией и проявляет себя в непосредственном физическом пространстве города.
Память
Мемориал советским воинам в Будапеште, Венгрия // 2011, автор фото неизвестен
Мемориал командованию бомбардировщиков Королевских ВВС, Лондон, Великобритания // 2019, автор фото: Джон Шаррок
Памятники солдатам, возведённые в странах Восточной Европы во второй половине 1940-х годов, изначально выполняли двойственную функцию. С одной стороны, они служили мемориалами павшим, с другой — становились краеугольными камнями официального исторического нарратива, навязанного советским режимом. Эти монументы визуально кодировали идею «освободительной миссии» Красной Армии. Образ солдата-освободителя, скорбящего воина или единого Отечества был призван навечно закрепить в коллективной памяти именно такую версию прошлого. Подобные мемориалы не просто призывали «помнить», своим существованием они консервировали политический миф, выступая материальным воплощением власти победителя.


(1) Памятник генералу Черняховскому, Польша, 2001, фото: Wojtek Jakubowski /// (2) «Мемориал памяти павших солдат…», фотопроект Владимира Поморцева, 2014–2017 гг.
Такие памятники демонстрируют, что прошлое никогда не остаётся нейтральным. Вандализм на советских монументах следует рассматривать как визуальный симптом процесса «вспышек прошлого», который, по Беньямину, сигнализирует об отвержении навязанности, больше не воспринимающейся как что-то очевидное. Это своеобразное возвращение права на интерпретацию прошлого, попытка включить в историю голоса и переживания, которые долгое время оставались исключенными.
Несмотря на то, что на территории Европы существуют множество мемориалов, посвященным Второй мировой войне, в число которых входят как памятники союзническим войскам, так и остаточные монументы Третьего Рейха, нападению подвергаются преимущественно советские мемориалы. Это связано с тем, что советское прошлое остаётся особенно противоречивым и болезненным, где отсутствует однозначный вердикт. Оно похоже на «кровоточащую рану», из которой произрастают многие современные конфликты на постсоветском пространстве. Идентичность стран бывшего Восточного блока во многом формируется через отношение к советскому наследию, и памятники здесь оказываются заложниками ситуации — смерти общей идеологии.


(1) Советский военный мемориал в Трептов-парке, Берлин, Германия, 2022, автор фото неизвестен /// (2) Советский военный мемориал в Тиргартене, Берлин, Германия, 2022, автор фото неизвестен
Кладбище-мавзолей советских воинов в Варшаве, Польша // 2017, автор фото неизвестен
Когда авторство «идеологии» принадлежит внешней силе, памятник воспринимается как инструмент символической власти, устанавливающий границы. Вандализм проявляется как симптом раздробленного коллективного «мы», где память асинхронна, из-за чего горе не может быть распределено равномерно.
Памятник Советской армии в Софии, Болгария // год и автор неизвестны
Память Европы как региона фрагментарна, многослойна и постоянно переосмысляется. Мемориалы становятся «архивом напряжений», фиксируя моменты разрыва между прошлым и настоящим, отражая процессы переосмысления идентичности и восприятие исторической реальности, диктующим актуальные социальные практики.
Травма
В постсоветских странах памятники лидеров левого движения остаются маркерами травматического опыта, в которых переплетаются память о борьбе с фашизмом, послевоенная оккупация и последующая советская власть. Неоднозначность прошлого проявляется в противоречиях между официальной повесткой и действительностью, где каждое поколение переосмысливает значение монументов в контексте собственной идентичности.
Памятник В. И. Ленину в Красном Селе, Россия // 2024, фото: ВК группа «Транспортный КОЛЛАПС, Красное Село»


(1) Могила Карла Маркса, Лондон, Великобритания, 2019, фото: Highgate Cemetery /// (2) Могила Карла Маркса, Лондон, Великобритания, 2019, фото: Highgate Cemetery
В каждом таком действии прошлое выступает как активный агент в настоящем. Вандализм, надписи и физические повреждения фиксируют протест против закреплённой версии истории, воплощённой в памятнике. Довольно часто подвергается атаке могила Карла Маркса. На первый взгляд это непримечательный мемориал, однако в нём некоторые видят тот самый «исток», ставший причиной изначальных травм и кошмаров двадцатого века.
Памятник благодарности Красной армии в Варшаве, Польша // 2011, фото: Wistula
Барельеф на Советском военном мемориале в Трептов-парке, Берлин, Германия // 2022, фото: посольство России в ФРГ
Постсоветское пространство особенно чувствительно к травме потерянной идентичности. Разрушенные общественные связи и необходимость построения чего-то нового на обломках старой идеологии даёт свободу, которая, как ни парадоксально, сковывает отсутствием конкретного, выверенного «партийного» порядка. Акты вандализма на таких монументах следует рассматривать как личностную попытку справиться с историческим давлением и сделать явными переживания группы для всего общества. Чаще всего «возможностью» пользуются правые круги, чей голос не особо приветствовался после катастроф двадцатого века.
Стела на кладбище-мавзолее советских воинов в Варшаве, Польша // 2017, фото: Алексей Витвицкий
Памятник Героям Ленинского комсомола в Кишиневе, Молдова // 2011, фото: Alexander Murvanidze
Причастность правых кругов к вандализму проявляется через целенаправленные и символически насыщенные акты, от свастик и оскорблений до полного сноса мемориалов. Эти жесты не случайны: они функционируют как визуальная «эстетика зла», где разрушение символов чужой власти превращается в ритуал выражения сопротивления и агрессии. В терминах Жижека, такие действия — проявления «символического насилия», реванш, где агрессия одновременно личностная и структурная, направленная на разрушение закреплённой исторической «правды» и восстановления справедливости.
Памятник чекистам, Киев, Украина // 2016, фото: Valentyn Ogirenko
Памятник восставшим матросам броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» в Одессе, Украина // 2018, фото: dumskaya.net


(1) Монумент советским солдатам в Остраве, Чехия, 2019, автор фото неизвестен // (2) Гробница Народных героев в Белграде, Сербия, 2019, фото: Jugoslav Jugo Jugović
Вандализм правых кругов имеет двойственный эффект. «Завершенная история» подвергается агрессивной ревизии, памятники, чья сакральность раньше не оспаривалась, покрываются жесткими лозунгами, призывающих отказаться от такого прошлого и вспомнить, что было «до» мемориала.
Памятник Коммунарам в городе Днепр, Украина // 2018, автор фото неизвестен
Антисемитизм и вандализм еврейских кладбищ — наиболее яркий пример того, как историческая травма, которую сложно охватить, подвергается вспышкам насилия. Расписанные свастиками надгробия, разрушенные памятники и надписи фиксируют текущую ненависть и желание продолжения исторического сценария, в котором еврейские общины становятся жертвами многослойных систем агрессии и маргинализации.


(1) Могилы на еврейском кладбище в Эрлисхайме, Франция, 2010, фото: Christian Lutz // (2) Могилы на еврейском кладбище в Кишинёве, Молдова, 2025, автор фото неизвестен
Памятник советским добровольцам в Мадриде, Испания // 2017, фото: EmbajadaRusaES


(1) Памятник советским добровольцам в Мадриде, Испания, 2017, фото: EmbajadaRusaES /// (2) // Памятник советским добровольцам в Мадриде, Испания, 2017, фото: EmbajadaRusaES
Вандализм еврейских кладбищ, в отличие от политически мотивированных атак на советские или коммунистические монументы, не стремится оспорить конкретный исторический нарратив. Его природа иная: он обращён не к идеологии, а к самой уязвимости памяти. Еврейские некрополи это пространство, где проявляется разрушение истории в попытках стереть следы присутствия тех, кто уже не может ответить. Подобные атаки не предполагают диалога с прошлым, они стремятся прервать саму возможность такого диалога, уничтожая носителей культурной и ритуальной идентичности.
Еврейское кладбище Вестхоффен, Франция // 2019, фото: Jean-Francois Badias
На этих кладбищах вандализм обнажает глубокий, почти архаический антисемитизм, который продолжает существовать в обыденной европейской жизни. В отличие от монументов, вокруг которых идёт борьба за «правильное» понимание прошлого, еврейские кладбища подвергаются нападению именно как носители непреходящей скорби. Объектом ненависти становится не идеология, а сама идея незыблемости человеческого достоинства и смерти.
Мемориалы жертвам Холокоста и еврейские кладбища сохраняют память о жертвах, но никак не закрывают травму, нанесённую потрясениями. Коллективная память о насилии не может быть нейтральной, из-за чего конфликт продолжается уже на могилах. Вандализм лишь одно из выражений такого антагонизма, заложенного в идентичность общества, пережившего мировые войны и массовые геноциды.
Мемориал в память о жертвах бомбардировки города союзными войсками, Хемниц, Германия // 2020, фото: Eigenes Werk
Симптом
Иногда рефлексия прошлого заходит дальше простой переоценки событий и затрагивает настоящее, смешивая разные памяти в одном месте, создавая новый, единый нарратив. Современные конфликты, вроде событий в Палестине, находят отражение на памятниках Холокоста. Здесь одна трагедия накладывается на другую, создавая визуальный и символический резонанс.
Актуальное насилие проецируется на исторические места памяти, подчёркивая непрерывность и повторяемость человеческих страданий. Появление всё новых надписей, граффити или актов вандализма подтверждает, что ни один памятник не способен окончательно переписать историю или вынести вердикт над прошлым — память остаётся спорной и живой.
Монумент Республике, Париж, Франция // 2023, фото: SARAH MEYSSONNIER
Монумент Республике, Париж, Франция // 2024, фото: Remon Haazen
Насилие трансформируется, проявляясь в новых контекстах и против новых групп. В чистом остатке от памятников остаётся документация жертв геноцида, которых невозможно вернуть, свидетельства того, что утрата и горе всегда будут присутствовать в материальном и символическом поле. Мемориалы становятся следами смерти, остатками триумфа победителей, чью травму позволено оплакивать.
Двойственность порождает внутреннюю напряженность, которая подпитывается невозможностью окончательного исцеления, из-за чего памятники превращаются из пассивной документации событий в активные поверхности для рефлексии, где через визуальное вмешательство прорывается спорное и хаотичное реальное.


(1) Памятник жертвам Холокоста на еврейском кладбище в Сороках, Молдова, 2024 /// (2) Памятник жертвам Холокоста на еврейском кладбище в Сороках, Молдова, 2024, фото: Jewish Community of Moldova
Заключение
Вандализм памятников варьируется от целенаправленного политического жеста, оспаривающего официальную историю, до хаотичной войны травм в актуальном политическом настоящем. Такие вспышки насилия указывают на фундаментальный кризис исторической памяти как таковой. Памятник, будучи материализованным «итогом» повествования победителей, более не способен выполнять функцию стабильного посредника между прошлым и настоящим. Напротив, он становится катализатором конфликта, местом столкновения, где история не учит, а ранит, и где каждая новая травма находит себе опору в старой. Словами Ассман:
«…Для того, чтобы преодолеть историю насилия, ее нужно знать и признать, нужно извлечь необходимые уроки, и это даст нам ресурсы, которые позволят справиться с вызовами настоящего и будущего». [2]
Стена Праведников в Париже, Франция // 2024, фото: Antonin Utz
Эти материальные следы человеческой истории и скорби становятся немыми свидетелями непрекращающегося цикла насилия. Вандализированные памятники фиксируют как прошлое, так и настоящее, демонстрируя, что память остаётся спорной, а коллективное осмысление истории — процессом динамичным, неоднозначным и непрерывным. В этом смысле каждый памятник, даже повреждённый или осквернённый, продолжает «говорить», делая видимыми слои травмы, которые формируют современную идентичность и опыт общества. Жизнь продолжается, но её во многом определяют раны, существовавшие до нас.
Нора П. и др. Проблематика мест памяти //Франция-память. СПб. — 1999. — С. 26.
Ассман А. Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика. — Новое Литературное Обозрение, 2014. — С. 16.
Беньямин В. О понятии истории //Новое литературное обозрение. — 2000. — Т. 46. — №. 6. — С. 77.
Жижек С. О насилии. — 2010.
Kuczyńska-Zonik A. Dissonant Heritage: Soviet Monuments in Central and Eastern Europe //Historical Memory of Central and East European Communism. — Routledge, 2018. — С. 101-121.
Обложка — https://berliner-zeitung.imgix.net/2022/04/08/13419f8a-e9bb-4ff3-a582-34c61ef5fdec.jpeg (дата обращения: 20.11.2025)
https://i2-prod.manchestereveningnews.co.uk/news/uk-news/article5761772.ece/ALTERNATES/s1227b/BULGARIA-Soviet-112377_196.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://cs14.isla-de-muerta.com/post_img/big/2023/09/22/7/1695382785143145653.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://static.standard.co.uk/s3fs-public/thumbnails/image/2019/01/21/10/rafbombercommandmemorial2101a.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://vinnews.com/wp-content/uploads/2015/09/Poland-Russia-_sham.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://pomortzeff.com/germans?utm_medium=organic&utm_source=yandexsmartcamera (дата обращения: 20.11.2025)
https://berliner-zeitung.imgix.net/2022/04/08/13419f8a-e9bb-4ff3-a582-34c61ef5fdec.jpeg (дата обращения: 20.11.2025)
https://s09.stc.yc.kpcdn.net/share/i/12/12509476/de-1200x900.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdnn21.img.ria.ru/images/150508/72/1505087245_0:0:3076:1731_1920x0_80_0_0_d3d49b783c3f32d7ce8ac4ecd6534bcf.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdn.actualno.eu/actualno_2013/upload/news/2024/09/09/ea787867e09438f06ef144784e30e319_2296512_1920x1080.webp (дата обращения: 20.11.2025)
https://storage.myseldon.com/news-pict-b0/B0DCD704733FA72FECA0E83A1087391B (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdnn21.img.ria.ru/images/155043/12/1550431241_0:152:898:1050_1920x0_80_0_0_a405e6f232328b155773eacb0daf8e80.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://e3.365dm.com/19/02/2048x1152/skynews-karl-marx-memorial_4580134.jpg?20190216155004 (дата обращения: 20.11.2025)
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/66/PSWAW4DSC_1175.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://abbv.ru/upload/iblock/af6/yvncq0cmpyqmgs213urcuemftapuq3qo.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdn1.img.sputniknews.uz/img/07e6/07/1f/26686104_0:159:3076:1889_2072x0_60_0_0_fd06ab24f2fff2c896e0c64ce5b94d75.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/6/64/Komsomol_monument_vandalized_-panoramio.jpg/1600px-Komsomol_monument_vandalized-_panoramio.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://www.foreignaffairs.com/sites/default/files/styles/_webp_x_large_2x/public/public-assets/images/articles/2016/08/03/motyl_nationalmemoryinukraine_statue.jpg.webp?itok=lPd8CZFO (дата обращения: 20.11.2025)
https://encrypted-tbn1.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcSNwCwXMSBCSgMZUCZvTmuGj2MBmaqOrUGiq2yv4UZCibLaS-oT (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdn.tvc.ru/pictures/o/381/303.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://media.pink.rs/images/13d37ed50-eee1-452d-be6f-e145a1945af9/0,0,988,555/1024 (дата обращения: 20.11.2025)
https://rusvesna.su/sites/default/files/styles/orign_wm/public/dneprkomunary01.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://img.20mn.fr/pRtGXl2tS5uvDFZHqCZDPw/1444x920_profanation-du-cimetiere-juif-a-hautepierre-le-27-01-2010 (дата обращения: 20.11.2025)
https://gagauzinfo.md/storage/articles/31509/684ae063b4b93_499965449_10093177754071156_4178434094006225538_n.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdnn21.img.ria.ru/images/150144/64/1501446402_40:0:1939:1068_1920x0_80_0_0_5de10eadcad846ada8891fa857c89d43.png (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdnn1.img.sputniknewslv.com/img/573/57/5735782_0:0:1635:925_2072x0_60_0_0_a057311bb610eec115a51ebe4bd07d0a.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://rusvesna.su/sites/default/files/oskvernennyy_pamyatnik_ispaniya2.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://origins.osu.edu/sites/default/files/styles/background_splash_image/public/2022-06/lp-antisemitism.jpeg?itok=HGsb_yGN (дата обращения: 20.11.2025)
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/5/58/Chemnitz_Denkmal_Bombenopfer_8._M%C3%A4rz_2020.JPG (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdn.fararu.com/thumbnail/zEaArmbYrBDT/aK7Sm0DF7Q-3P8iPrsvgcu9JXLjMBD6s4N9K2HBWx2O_M9Fk_-8sO0BAtsEqOzpn/%D9%86%D9%82%D8%B4+%D9%81%D8%B1%D8%A7%D9%86%D8%B3%D9%87+%D8%A8%D8%B1%D8%A7%DB%8C+%D9%81%D9%84%D8%B3%D8%B7%DB%8C%D9%86.jpg (дата обращения: 20.11.2025)
https://cdn.sanity.io/images/s3y3vcno/production/e03d093193e2191103a224c5ac40b6cdb7667826-1920x1280.jpg?auto=format (дата обращения: 20.11.2025)
https://esp.md/ru/sobytiya/2024/03/23/v-sorokah-vandaly-oskvernili-pamyatnik-zhertvam-holokosta (дата обращения: 20.11.2025)
https://esp.md/ru/sobytiya/2024/03/23/v-sorokah-vandaly-oskvernili-pamyatnik-zhertvam-holokosta (дата обращения: 20.11.2025)