Символическое значение обезьяны в европейском и азиатском искусстве
Рубрикатор
1. Концепция 2. Образ обезьяны в азиатском искусстве 2.1 Япония 2.2 Китай 2.3 Индия 3. Образ обезьяны в европейском искусстве 5. Подтверждение или опровержение гипотезы на основе проведенного анализа
Обезьяна — это зеркало, в котором человек видит себя без прикрас. ©Франс де Вааль
Концепция
Обезьяна имеет символическое значение в искусстве Европы и Азии. Это не просто животное, обезьяна — наиболее интеллектуальное и человекоподобное существо, которое больше всего приближенно к человеку по повадкам. Поэтому обезьяна всегда привлекала внимание людей и вдохновляла художников.
Образ обезьяны в искусстве разных культур представляет собой сложный и многогранный символ, в котором отражаются представления человека о самом себе — своих пороках, добродетелях, духовных поисках и страхах.
Этот персонаж знаком всем с детства, так как обезьяна — частый герой в художественных произведениях каждого народа. Обезьяна является важной фигурой в мифологии, фольклоре и религии. Сюжеты и значения, заложенные в этот символ, разнообразны и отличаются в зависимости от культурных традиций разных стран.
фрагмент «Обезьяны, ловящие отражение луны в воде», Кано Тосюн, 17 век
В искусстве Европы обезьяна часто изображалась как воплощение греха, вечного противостояния добра и зла. Символическое значение этого животного даже связывают с глупостью и похотью, обезьяна является аллегорией человеческих пороков. В искусстве Возрождения появляется концепция «искусство — обезьяна природы», так зверёк становится олицетворением художника. Это отражает способность обезьян копировать человеческие действия и подражать ему. Художник, в свою очередь, пытается передать истинную красоту природы, подражая ей.
В азиатском искусстве символизм обезьяны имеет противоположное значение. Образ животного часто имеет мифологическое и религиозное значение, также они ассоциируются с умом и силой. Так, в Китае обезьяны ассоциируются с долголетием и физической силой. В буддизме они могут символизировать обретение мудрости и долголетия. В Индии существует Бог обезьян — Хануман. Он олицетворяет храбрость, стойкость, самопожертвование. Он почитался как символ исцеления и плодородия.
Таким образом, обезьяна имеет глубокое символическое значение. Исследование этого образа позволяет проследить, как различные культурные особенности влияют на интерпретацию человека, отношения к телесному и духовному.
«Две цепные обезьянки», Питер Брейгель Старший, 1562
Тема исследования посвящена сравнительному анализу особенностям изображения обезьян в изобразительном искусстве Европы и Азии (Япония, Китай, Индия). Акцент сделан на картины, обезьяна играет символическую, аллегорическую или мифологическую роль. В таких произведениях прослеживается идея обезьяны как воплощения человека — его пороков или духовного пути. В ходе исследования будут рассмотрены мифологические, символические и религиозные значения этих существ, как они представлены в искусстве, чем интерпретация образа отличается, а чем схожа в художественных произведениях двух культур.
Исследование построено по принципу сравнительного анализа, при этом очень важна структуризация материала. Потому принцип рубрикации исследования построен таким образом, чтобы сначала познакомить читателя с визуальными особенностями, сюжетами и символикой изображения обезьяны в культуре Азии, далее в Европе. После этого найти сходства и различия в особенностях изображения обезьяны в двух культурах.
Как образ обезьяны в европейском и азиатском искусстве отражает представления о природе человека, и в чём заключается различие в символическом значении этого образа в двух традициях?
Гипотеза исследования заключается в следующем: образ обезьяны в искусстве Европы и Азии имеет категорически разное значение: если в Европе он выступает как олицетворение порока, насмешка над человеком, то в Азии — как символ божественной силы, мудрости и внутренней трансформации.
Образ обезьяны в азиатском искусстве
В азиатской культуре обезьяна имеет положительное, даже сакральное значение. Она ловкая, сильная, мудрая и преданная. В мифологии и религии обезьяна может быть божеством или символом долголетия и духовности.
Япония
«Отряд обезьян», конец 18 века-начало 19 века, Мори Сосен
В японской культуре существует поверье, что обезьяны способны отгонять зло от человека. Это связано с тем, что слово «обезьяна» созвучно японскому глаголу saru — «покидать», «уходить». Так, обезьяна воспринимается как защитник: зло либо обходит её стороной, либо она сама способна уйти от него. Животные считаются посланниками богов, защитниками полей, духов природы.
Подобный символизм прослеживается в композиции «Три обезьяны», где каждая из обезьянок воплощает принцип недеяния зла: не видеть, не слышать и не говорить зла. Животные выступают как хранители, указывающие человеку, как уберечь себя от влияния злых духов.
«Не вижу зла, не слышу зла и не говорю о зле».
«Три обезьяны». Резьба на воротах святилища Тосёгу в Никко, 17 века
«Три обезьяны» — японский сюжет, который приобрёл огромную известность по всему миру. Это композиция из трех фигур животных, закрывающих своими лапами глаза, рот и уши.
В данном сюжете была заложена мысль, что если мы не видим зла, не слышим о зле и ничего не говорим о нем, то мы защищены от негатива, воздействия плохих духов.
«Три обезьяны», Мори Сосэн, ок. 1820 г
Обезьяны изображены в простых, спокойных позах. Естественные формы тела, мягкие черты, сделан акцент на умиротворённости. Животные являются символом нравственности, дисциплины, отстранения от зла.
«Обезьяны на дереве хурмы», Мори Сосэн, 19 век
Дерево хурмы занимает важное место в картине. Это осеннее дерево, его плоды — яркие, спелые, — выделяются на фоне спокойной природной палитры
В японской культуре хурма символизирует зрелость, плоды жизни, результат терпения. Фрукт требует времени, недозревшие плоды терпкие и вяжущие. Дерево символизирует жизненный цикл, путь к зрелости через терпеливое ожидание.
Фрагменты «Обезьяны на дереве хурмы», Мори Сосэн, 19 век
Одна из обезьян, изображена сосредоточенной. Она уже откусила плод — познала вкус жизни.
Вторая сосредоточенно тянется к хурме, изучает, будто взвешивает: стоит ли рисковать, дозрел ли фрукт. В японском искусстве обезьяна — олицетворение человека, его желаний, внутренней борьбы между стремлениями и сдержанностью. В образе этого животного можно увидеть человека, стоящего перед выбором — поддаться искушению или проявить терпение.
Малыш-обезьянка добавляет важный акцент. Это символ будущего, продолжения рода, заботы и ответственности. Его присутствие делает поведение взрослой обезьяны более значимым: она уже не просто выбирает плод для себя, она действует с оглядкой на своего малыша.
Зрелость — это не только физическое состояние, но и умение думать о ближнем.
«Обезьяны ловящие луну» — ещё один популярный сюжет в японской культуре. Он основан на популярной притче в Буддизме, в которой повествуется о бренности мира
«Ловить счастье на земле так же глупо и бессмысленно, как ловить отражение луны в воде» (Японская пословица)
Ширма «Обезьяны, ловящие луну в отражение воды», Кано Тосюн, 17 век
На ширме изображены обезьяны, протягивающие длинные лапы к поверхности воды. Они стремятся дотянуться до отражения луны. Лунный диск выглядит бледным и будто бы растворяется — он символизирует иллюзорность, мимолётность всего материального. Старое, изогнутое дерево, на котором сидят обезьяны, кажется перегруженным, оно готово вот-вот сломаться и проваливаться в воду вместе со зверьками и их стремлениями достать до луны. Через такую образность художник глубоко передаёт идею бренности бытия.
Гравюра Огата Гэкко, 19 век
Обезьяны, видя отражение луны в воде, считают её настоящей и стремятся дотянуться до неё, не осознавая, что луна — лишь иллюзия, проекция на поверхности. Это метафора человеческого стремления к недостижимому, к иллюзорным желаниям и мечтам, которые не имеют под собой реальной основы.
В дзен-буддизме этот сюжет является аллегорией «заблуждений ума», который цепляется за призрачные образы и теряет истинное понимание реальности. Он учит различать истину и иллюзию, видеть природу вещей, а не обманываться внешним.
Китай
В искусстве Китая обезьяна предстаёт в образе духовного странника, ученика, проходящего путь трансформации.
Триптих «Гуань-инь, обезьяна и журавль», Му Ци, ок 13 в
На одной из частей триптиха изображена большая обезьяна, которая прижимает к себе своего детёныша, сидя на дереве у кромки воды. Это не не изображено явно. Взгляд направлен вниз, а рядом — пространство, визуально интерпретируемое как обрыв или пустота, которую часто символически трактуют как поверхность воды. Обезьяна наклоняется, словно всматриваясь в отражение в воде или охраняя детёныша от возможной опасности. Фон практически пуст — характерная особенность чаньской живописи, где пустота играет не меньшую роль, чем изображённые формы.
Фрагмент триптих «Гуань-инь, обезьяна и журавль» «Обезьяна с детёнышем», Му Ци, ок 13 в
В данном случае образ наполнен скорее эмоциональной и духовной глубиной, нежели аллегорией. Главной темой становится материнская забота, защита, связь между поколениями. Через позу обезьяны, её близость с детёнышем художник передаёт чувства любви, привязанности и тревоги.
Если рассматривать эту работу в буддийском ключе: вода — символ мира, изменчивого и иллюзорного, а мать, вглядывающаяся в неё, — это человек, ищущий истину в отражениях, при этом не отпускающий земные привязанности. Таким образом, картина несёт в себе размышление о духовной привязанности, о материнстве, и одновременно — о трудности освобождения от мирских чувств.
«Обезьяна, качающаяся на ветке», Ся Гуй, ок. 13 в.
На картине изображена обезьяна, висящая на тонкой ветке. Её тело вытянуто, лапы крепко цепляются за ветку, поза напряжённая, но ловкая. Фон оставлен почти пустым, что усиливает чувство простора и нестабильности — метафора реального мира, его изменчивости.
Фрагмент «Обезьяна, качающаяся на ветке», Ся Гуй, ок. 13 в.
Здесь обезьяна — это символ нестабильности, стремления удержаться в изменчивом мире. Тонкая ветвь, которая может сломаться в любой момент, — это метафора непостоянства жизни.
С философской точки зрения, а точнее, если обратиться к дзэн-буддизму: обезьяна — ум, вечно цепляющийся за мысли, желания и иллюзии (как за ветки), неспособный успокоиться. Такое состояние ума приводит к тревоге, нестабильности и страданию.
Обезьяна достаточно сильна, чтобы удержаться за ветку, но она в любой момент может обломиться, потому она вечно находится в неопределённости. Это метафора человеческого состояния — колеблющегося между привязанностью и свободой, между страхом и доверием миру.
Автор неизвестен, Иллюстрации к «Путешествию на Запад», династия Мин, 1590-е гг.
Фрески, украшающие залы императорского дворца в Пекине, изображают сцены из романа «Путешествие на Запад», в центре которых стоит один из самых харизматичных и сложных персонажей китайской культуры — обезьяна Сунь Укун. Через его образ художники передают не только сюжет, но и глубокие философские идеи.
На фресках Сунь Укун предстаёт в разных обличиях: то несётся по облакам с посохом в руке, то вступает в бой с демонами, то защищает своего наставника — монаха Тан Саньцзана. Он изображён с яркой мимикой, преувеличенными жестами и динамичной позой, что подчёркивает его живость, проворство и непокорность. Именно так зрителю передаётся его дикая и необычное способности.
В китайской культуре обезьяна символизирует ловкость, хитрость и способность к преображению. Сунь Укун — это не просто животное, а существо, обладающее интеллектом, магией и стремлением к бессмертию.
Образ Сунь Укуна символизирует духовную эволюцию. В ранних сценах фресок он изображается как бунтарь — с дикой гримасой, готовый нарушать небесный порядок, борющийся с богами и демонами. Однако по мере развития сюжета его образ становится всё более собранным, лицо приобретает выражение сосредоточенности и спокойствия. Это отражает внутреннюю трансформацию героя.
Образ обезьяны становится аллегорией человеческого ума: беспокойного, непостоянного, но способного к очищению.
Индия
Фигурка «Хануман». 13-14 века
В искусстве Индии образ обезьяны связывают с богом Хануманом, благодаря этому животные воспринимаются как символы верности, силы и мудрости. Хануман почитается как бесстрашный и преданный герой, воплощающий мужество и самоотверженность. Хануман — посредник между человеком и божественным миром, разрушитель зла.
Кроме того, поскольку Хануман считается покровителем людей, изображения обезьян в индийском искусстве могут также олицетворять защиту от зла и духовную силу.
Статуэтки и рельефы с изображением Ханумана 13-17 в.
Большинство изображений и сюжеты с обезьянами в Индии связаны с Хануманом — обезьяньим богом.
Образ Ханумана часто появляется в изобразительном искусстве. Это связано с большой значимостью эпоса «Рамаяна» в истории и культуре Индии.
«Лакшману и Сугриву несут в паланкине, чтобы получить благословения Рамы». 18 век.
Внешний облик обезьян часто приближен к человеческому. Тело, конечности. глаза животных выглядят-ка человеческие. Животные носят одежду, они способны держать оружие и прочие предметы. Если немного изменить форму головы, убрать хвосты обезьян, они будут максимально похожи на людей.
Хотя Хануман напрямую не изображён, сам факт присутствия Сугривы (царя обезьян)/, указывает на важность обезьян как союзников и духовных существ, обладающих разумом, верностью и честью. Они — не дикие животные, а сознательные участники космической дхармы (праведного пути).
Паланкин — знак уважения и благоговения. Композиция выстроена так, чтобы подчеркнуть иерархию: Рама — центр силы, получающий дары и почести; другие фигуры служат поддержкой и символизируют преданность божественному принципу.
«Хануман перед Рамой и Лакшманой». 1710–1725 гг.
В Индии в принципе распространены различные сюжеты и сцены из Рамаяны. В них присутствует не только обезьяний король, но и обычные животные. Они играют роль второстепенных персонажей и представляют «армию» или слуг.
Хануман предстоит перед Рамой и Лакшманой в смиренной позе — с руками в «намасте» и опущенным взором. Это классическая визуализация бхакти (преданного служения).
Хануман представлен не только как герой, но как идеальный слуга бога. Его поза — воплощение смирения и любви. В традиции вишнуизма он символизирует идеального преданного, поставившего свою жизнь на служение Божеству*
«Битва Рамы и Раваны», 18 век
Это одна из кульминационных сцен эпоса: Рама сражается с демоническим царём Раваной, похитившим Ситу. На картине присутствует в том числе Хануман и войско обезьян.
Хотя в центре композиции — Рама, Хануман неизменно изображается как важный боевой участник, сражающийся рядом. Его фигура динамична, он может нести оружие, поднимать валуны, разрушать укрепления.
В этом контексте Хануман — воин праведности, бьющийся за добро и порядок. Его физическая мощь — это выражение божественного намерения защитить истину. Он объединяет животную природу и духовное просветление.
«Демон Кумбхакарна побежден Рамой и Лакшманой». 17 век.
Кумбхакарна — брат Раваны, демон-гигант, обладающий страшной силой. Его пробуждают от долгого сна, чтобы тот сразился с армией Рамы. Эта сцена имеет символическое значение — пробуждения невежественной силы и её неизбежного поражения перед истиной.
Хануман изображается рядом, поддерживая, атакуя или прикрывая. Это подтверждает его роль постоянного союзника праведных сил и защитника истины.
Эта сцена — борьба света и тьмы, знания и неведения. Кумбхакарна символизирует слепую, разрушительную силу, в то время как Хануман и Рама — разум, дисциплину и духовную правду.
«Хануман, несущий холм», авторы неизвестны, ок. 19 в.
Ханумана всегда изображают с поднятой вверх рукой, на которой он держит холм. Несмотря на тяжесть горы, которую он несет, перемещение целого холма с растениями — не такая сложная задача, он способен на все, особенно ради своего любимого Господа Рамы. Это подчеркивает его динамическая поза, где не проскальзывает и капля усталост.
«Хануман, несущий холм с лекарственными травами» Ок. 1800 г
Когда Лакшмана был смертельно ранен в бою, Хануман отправляется на Гималаи за священными травами. Он не знает, какие именно нужно принести, потому поднимает целую гору и несёт её.
Хануман изображён в момент героического поступка— олицетворение силы и самоотверженности. Он выступает как спаситель, его действия направлены на благо других.
Обезьяна в образе Ханумана становится воплощением всех лучших человеческих качеств.
Образ обезьяны в европейском искусстве
В Европе обезьяна часто изображается как олицетворение человеческих пороков — глупости, похоти, жадности. Это животное, способное подражать человеку, воспринималось как его искажённое, низменное отражение. В эпоху Возрождения и далее образ обезьяны начинает интерпретироваться и как аллегория художника, подражающего природе.
Изображениям свойственна комичность и карикатурность. Обезьян посещают в сцены человеческой жизни, где выглядит нелепо или греховно.
«Мадонна с Младенцем и обезьянкой», Альбрехт Дюрер, 1498
На первый взгляд, сцена выглядит традиционно: Мадонна с младенцем на фоне идиллического пейзажа. Однако цепной обезьяны внизу картины является неожиданным элементом. В христианской иконографии Северного Возрождения животное символизировало греховность, животную природу, а также падшего человека после изгнания из рая. Обезьяны действуют на инстинктах, а не полагаются на разум, именно такое значение приобретает этот символ.
Привязанная обезьяна может символизировать пленённую, «искупленную» греховную природу — её близость к Деве и Христу может говорить о надежде на спасение даже для самых низменных сторон человеческой души. Это также может быть символом победы духовного над телесным.
«Ecce Homo», Израэль фон Меккенем, XV век
Гравюра изображает Христа в момент, когда он предстаёт перед распятием. Среди карикатурных, злобных лиц — обезьяна, одетая как человек.
В этом контексте обезьяна становится одним из участников духовного падения мира, отвергшего Христа. Животное — это символ глупости и греха, деградации человечества. Автор как бы насмехается над ней, подчеркивает контраст между божественным страданием и низменной толпой.
«Две цепные обезьянки», Питер Брейгель Старший, 1562
На переднем плане — две маленькие обезьяны, их лапы закованы в цепи. За ними — морской пейзаж.
Образы обезьян в этой гравюре трактуются как человеческая глупость, порабощённой материальным миром. Они привязаны цепями — несвободы, зависимы от инстинктов и страстей. Вдали — море, символ- свободы, недоступной тем, кто «прикован» к низшему. Картина также можно интерпретировать как размышление о возвышенной свободе и выборе между духом и телом.
«Обезьяний банкет», Давид Тенирс Младший, 1660
На картине изображены обезьяны в человеческой одежде. Они объедаются на банкете, пьют вино, играют на музыкальных инструментах, дерутся, курят.
Животное становится сатирическим зеркалом общества, высмеивающим праздность, пьянство, безнравственность и глупость. Ирония усиливается тем, что обезьяны изображены с серьёзным выражением лиц — они будто не осознают абсурдность своих действий.
Зритель видит себя в этих зверьках и должен задуматься о своих привычках, он должен противостоять слабостям и бессмысленных, материальным удовольствиям.
«Обезьяна-художник», Жан-Батист Симеон Шарден, 1740
Это сатирическое изображение художника как подражателя природы. Оно напрямую отсылает к популярному в XVIII веке выражению «ars simia naturae» — «искусство — обезьяна природы». Художники претендуют на гениальность, подражая истинной красоте природы. Но художник показывает, что даже обезьяна способна подражать человеку и внешнему миру.
Однако трактовка не обязательно уничижительная — это может быть признание человеческой ограниченности и смирение перед природой как источником вдохновения.
«Обезьяна-художник», Давид Тенирс Младший, 1660. «Обезьяна-скульптор», Давид Тенирс Младший, 1660.
Выводы исследования
Образ обезьяны занимает особое место как в европейской, так и в азиатской культуре. Это универсальный символ, наполненный разными смыслами. И в Европе, и в Азии зверёк символизирует человека, она отражает черты присущие ему — она как «зеркало» его природы, граничащей между животным и духовным. Несмотря на универсальное восприятие обезьяны как существа, близкого к человеку по повадкам, её символическое значение в Азии и Европе кардинально отличается.
В европейском искусстве животное чаще всего предстает в негативном ключе. Образ обезьяны как критика человеческой природы. Её образ связывают с грехом, глупостью, похотью, завистью и подражательностью — чертами, которые являются пороками в человеческом мире. Во многих произведениях обезьяна выступает как символ падшего человека, существа, утратившего связь с истинно важным, божественным, ведомого лишь инстинктами. В эпоху Возрождения появляется интересная трактовка: обезьяна — «подражатель природы» — олицетворение художника, стремящегося воспроизвести мир. С одной стороны, насмешка над человеком, с другой — признание интеллектуальных способностей животного. Изображениям животного присущи гиперболизированные черты, карикатура, акцент на смешное, уродливое.
В противоположность этому, в азиатском искусстве обезьяна обладает положительной, сакральной символикой. Это возвышенный образ, связанный с духовностью, верностью и силой. В Китае она ассоциируется с ловкостью, удачей, долголетием; в буддизме обезьяна может символизировать путь к просветлению, а в индуистской традиции обретает воплощение в образе бога Ханумана — символа преданности, силы, мужества и самоотверженности. Хануман предстает не только как герой, но и как божественный защитник, идеальный слуга, действующий во благо. Обезьяна также становится метафорой неуправляемого ума, стремящегося к иллюзии (например, в сценах, где обезьяна тянется к отражению луны в воде) — но эта аллегория, направлена не на осуждение, а на осознание и преодоление страстей. В образе животного прослеживаются естественные или обожествлённые формы, гармония с природой или героизм.
Сходство между азиатским и европейским подходами можно найти в том, что в обоих культурах обезьяна служит метафорой человека. Её повадки, подвижность, умение подражать воспринимаются как отражение человеческой природы.
Гипотеза о том, что образ обезьяны используется для символического изображения человека в обоих культурах, подтверждается. Однако её символическое наполнение разительно отличается. В европейском искусстве — это нравоучение через критику; в азиатском — нравоучение через вдохновение и пример для подражания. Этот контраст отражает глубинные культурные различия. Но главное, что обезьяна — не просто животное, а герой находящийся ме между двумя мирами, между человеческим и животным, смешным и сакральным, земным и небесным.
Кишник, Дж. Влияние буддизма на китайскую материальную культуру / Дж. Кишник; пер. с англ. — М.: Восточная книга, 2016. — 416 с.
Дехеджиа, В. Искусство Индии / В. Дехеджиа; пер. с англ. — СПб.: Азбука-классика, 2009. — 224 с.
Уильямс, К.А.С. Очерки китайской символики и мотивов в искусстве / К.А.С. Уильямс; пер. с англ. — М.: Восточная литература, 2002. — 432 с. 4. Сизов, С. Г. Китайская живопись: учебноепособие / С. Г. Сизов. — Санкт-Петербург: СПбГУ, 2004.— 120 с.
Сунь Цзяньпин. История китайской живописи / ЦзяньпинСунь. — Шанхай: Шанхай шухуа чубаньшэ, 2007. — 451 с.
Little, S., Eichman, S. The Monkey King: A Hero for the Ages: [exhibition catalogue]. — Honolulu: Honolulu Academy of Arts, 2001. — 176 p.
Пал, П. Мирные освободители: искусство джайнов Индии / П. Пал. — Лос-Анджелес: Los Angeles County Museum of Art, 1994. — 320 с.
Frois, F. Monkeys in Japanese Zen Painting // Archives of Asian Art. — 2005. — Vol. 55. — P. 25–45.
Винд, Э. Языческий мистицизм эпохи Возрождения / Э. Винд; пер. с англ. — СПб.: Алетейя, 2011. — 368 с.
Холл, Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве / Дж. Холл; пер. с англ. — М.: БММ, 2004. — 624 с.
Zika, C. Monkeys and the Discourse of the Grotesque in Early Modern Europe // Art History. — 1997. — Vol. 20, No. 1. — P. 20–48.
National Gallery (London). Bruegel’s Two Monkeys: A Painting and Its Time / Nationa Gallery. — London: National Gallery Publications, 2005. — 48 p
Barzman, K. (ed.) Animals and Early Modern Identity. — Farnham: Ashgate, 2010. — 262 p.
Grove Art Online [Электронный ресурс] // Oxford Art Online. — [https://www.oxfordartonline.com] (дата обращения: 18.05.2025).
Зиммер, Г. Мифы и символы в индийском искусстве и культуре / Г. Зиммер; пер. с англ. — М.: Восточная литература, 2000. — 448 с.
Большая советская энциклопедия. — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1972. — Т. 18. — С. 496–497. — Статья: «Обезьяна в культуре».
Обезьяна как символ в искусстве Востока и Запада // Журнал Новосибирского государственного художественного музея. — URL: https://www.nsartmuseum.ru/journal/id/348- (дата обращения: 14.05.2025).
Yi Yuanji [Электронный ресурс] // Artnet. — URL: https://www.artnet.com/artists/yi-yuanji/ (дата обращения: 16.05.2025).
Zhuoke Arts: Chinese Art & Culture Portal [Электронный ресурс]. — URL: https://www.zhuokearts.com/ (дата обращения: 15.05.2025).
