Original size 1140x1600

музей — это жертва обстоятельств

visual research

themes

history of the museum and curation

This project is a student project at the School of Design or a research project at the School of Design. This project is not commercial and serves educational purposes

The project is taking part in the competition

Визуальные исследования (27 ноября)

Рубрикатор

[1] Концепция [2] Иллюстративный ряд [2.1] Грабёж [2.2] Война [2.3] Вандализм [3] Заключение [4] Библиография [5] Источники изображений

Концепция

Музей (от др.-греч. μουσεῖον — дом муз) — это институция, чья миссия заключается в сохранении памяти и наследия. Через сбор, изучение и публичную демонстрацию артефактов — от свидетельств природной истории до предметов высокого искусства — он выполняет свою главную задачу: просвещать общество и делать культуру доступной.

Исходная задача музеев и музейных институций — хранение, а именно сохранение объектов исторической ценности, а также предметов искусства. Это то, зачем их создали люди. Однако парадокс кроется в том, что эти же люди нередко создают обстоятельства, в которых работа музея ставится под угрозу. И человек лично создаёт опасность для экспонатов того или иного фонда.

Ирония и трагедия самой сути музея заключаются в том, что его главный защитник — Человек — одновременно является и его главной угрозой. Мы сами создаём святилища для искусства и сами же их разрушаем, а музей вынужден постоянно балансировать между своей миссией быть открытым для людей и необходимостью защищаться от них.

История музея превращается из летописи коллекционирования в хронику выживания. За высокими стенами и под стеклянными витринами разворачивается нескончаемая битва за сохранность наследия. Музей вынужден постоянно придумывать ответные меры на опасности, которые чаще всего обретают человеческое лицо. Именно в моменты столкновения с прямой угрозой его миссия — сохранять и показывать — проходит самую суровую проверку на прочность.

Визуальное исследование посвящено тому, с какими трудностями сталкиваются музейные институции в своей, казалось бы, простой задаче: сохранении экспонатов на наиболее долгий возможный срок. Это проект о разрушении произведений искусства и попытках их восстановить. О том, как люди действуют, а музеи им противодействуют; какие меры принимают институции и неравнодушные граждане, желающие защитить свои культурные ценности.

Исследование разделено на три логические части, каждая из которых описывает события из музейной жизни, представляющие собой разный вид угрозы для искусства.

В первой части мы обсудим феномен ограбления — акта, в котором вред наносится скорее музею и его репутации, чем его экспонатам. Грабители как раз понимают и превозносят ценность краденого, однако их личные мотивы побуждают присваивать общественное достояние ради собственного удовольствия или материальной выгоды от перепродажи.

Вторая часть повествует о реакции музейных институций на военные действия и эвакуацию, во время которых угроза нависает не над конкретными экспонатами, а над всем фондом. Во время военных действий музей может стать как трофеем, так и мишенью для врага, и именно это порождает у хранителей столь острую необходимость в защите собственных коллекций.

В третьем разделе мы обсудим конкретно вандализм — всевозможные акты насилия над искусством, будь то состояние аффекта у посетителей музея, политические акции или надругательство над искусством из-за посыла, который несёт конкретная работа.

Грабёж.

Изначально кажется, что ограбление музея — это преступление против собственности, нацеленное на материальную ценность. Однако его глубочайший парадокс и специфический вред заключаются в ином.

Воруя произведение, грабитель не стремится его уничтожить. Напротив, он признает его высочайшую значимость, часто преклоняясь перед ним как перед объектом вожделения. Тем самым он совершает акт извращенного почитания, где страсть к обладанию затмевает идею общего достояния.

Original size 2000x372

Ограбление музея Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне (1990 г.)

Подлинная травма, наносимая ограблением, — не физическая, а символическая. Это удар по самой сути музея как гаранта сохранности и публичного доступа. Исчезновение шедевра из зала — это не просто пропажа вещи, это акт, подрывающий общественное доверие как к понятию человечности, так и к профессиональзму музейного фонда.

Музей, чья миссия — демонстрировать, вынужден выставлять на всеобщее обозрение пустующую раму или опечатанную витрину как молчаливое свидетельство своего бессилия. Его репутация неприкосновенного хранилища оказывается разрушенной.

Original size 2000x372

Пустые рамы музея Изабеллы Стюарт Гарднер (нынешнее время)

Ограбление музея Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне остается крупнейшим в истории по стоимости нераскрытых краж частного искусства.

Бесследно были похищены 13 произведений, включая уникальные работы Вермеера и Рембрандта. Уникальность кейса в том, что рамы от украденных полотен до сих пор висят на своих местах — это символ незаживающей раны и вечного ожидания утраченных шедевров.

Original size 2000x662

Ограбление Роттердамской художественной галереи «Кюнстхал» (2012 г.)

Одним из самых дерзких событий в Нидерландах стало Ограбление художественной галереи «Кюнстхал» в Роттердаме (2012г). Воры похитили семь картин, включая работы Моне, Гогена и Фрейда, общей стоимостью около 18 миллионов евро.

Преступление отличает невероятная точность — грабители проникли в музей через звуковую сигнализацию, а украденные полотна так и не были найдены, что указывает на вероятный заказной характер кражи для частных коллекционеров.

Война.

Война в корне меняет судьбы музейных институтов, превращая их из мест хранения и демонстрации культурного наследия в объекты, находящиеся под угрозой уничтожения, разграбления или превращения в военные трофеи.

Музеи в военное время оказываются в двойственной роли — с одной стороны, они становятся мишенью для врага, стремящегося подорвать культурную и историческую идентичность страны через похищение экспонатов или разрушение всего фонда и самих зданий, многие из которых имеют значение архитектурных шедевров. Естественным образом от этого возникал запрос на сохранение и защиту фондов. С другой стороны, работающие музеи могли служить символами национальной гордости и сопротивления, а их фонды — важными элементами культурной памяти, которые воодушевляли граждан не сдаваться в столь тяжелые периоды.

Original size 2000x548

Сведения о местонахождении эвакуированных после начала ВОВ учреждений культуры союзного и республиканского подчинения (1941 г.)

Эвакуация Советских музеев во время войны, особенно в годы Великой Отечественной войны, стала одной из самых масштабных и организованных операций по спасению культурного наследия.

Сразу после начала войны в 1941 году сотрудники крупнейших музеев страны начали срочно составлять каталогизировать экспонаты и организовывать их упаковку для вывозу из опасных зон. Коллекции перевозили по железной дороге, на баржах и пароходах вглубь страны, в места, удалённые от фронта — на Урал, в Свердловск, Саратовскую область, Казахстан.

Original size 0x0

Эвакуация коллекции Эрмитажа в первые дни Великой отечественной войны (1941 г.)

Несмотря на официальное табу даже на разговоры о гипотетическом нападении немцев, с 1939 года в Эрмитаже по инициативе директора Иосифа Абгаровича Орбели велась тщательная подготовка к эвакуации коллекции. Для транспортировки экспонатов готовили специальные ящики, запасались мягкими упаковочными материалами и заранее подготавливались бланки описей. Был рассчитан необходимый транспорт, определено место эвакуации — Свердловск (ныне Екатеринбург).

Официальная эвакуация была объявлена 24 июня 1941 года, но после объявления войны 22 июня подготовительная работа началась практически сразу и длилась почти без перерыва в течение шести дней. За это время сотрудники Эрмитажа вместе с волонтерами упаковали около полумиллиона экспонатов и 1 июля эшелон отправился на Урал под охраной, сопровождаемый заведующим Отделом западного искусства Владимиром Левинсоном-Лессингом.

В течение следующих трех недель был подготовлен и отправлен с второй эшелон вместе с сотрудниками Эрмитажа и их семьями. Однако отправить третий эшелон не удалось: в августе немецкие войска перекрыли последнюю железнодорожную дорогу из Ленинграда, и упакованные экспонаты остались в хранилищах музея до конца войны.

Original size 2005x935

Эрмитаж во время Великой Отечественной Войны (1943 г.)

В здании Эрмитажа во время войны оставались пустые рамы и витрины, создавая иллюзию сохранения экспозиций. По всему музею круглосуточно дежурили сотрудники, следившие за сохранностью здания, а также подразделения гражданской обороны, которые работали над защитой объекта от воздушных налётов и обстрелов.

«Сотрудники Эрмитажа всеми силами боролись за сохранность музея: в оконные проемы вместо разбитых стекол вставляли фанеру, заделывали пробоины в крышах, убирали мусор, скалывали лед внутри и вокруг зданий.

В Эрмитаже было очень много работы. Надо было укрыть оставшиеся музейные ценности в надежные места, приспособить все залы и помещения к военной обстановке. На стекла многочисленных окон наклеивали полоски бумаги крест-накрест, для того чтобы при ударе взрывной волны стекла не рассыпались мелкими осколками. Надо было для противопожарной обороны в залы нанести горы песка и поставить ванны с водой для тушения зажигательных бомб» (из рассказа Б. Б. Пиотровского, директора Эрмитажа).

В музее оборудовали 12 бомбоубежищ в подвалах, в которых находилось до двух тысяч человек, включая сотрудников и их семьи. Для предотвращения повреждения окон стекла укрепляли наклеиванием полосок бумаги, а в залах располагали ванны с водой и горы песка для тушения зажигательных бомб. Несмотря на неоднократные попадания снарядов и авиабомб, сотрудники Эрмитажа сохраняли работу музея в экстремальных условиях блокады, защищая культурное наследие и само здание от разрушений.

Original size 2001x541

Царское Село во время Великой Отечественной Войны (1942г)

Original size 2000x368

Немецкие оккупанты на Парадной площади перед Екатерининским дворцом ансамбля Царское Село (1942 г.)

Во время Великой Отечественной войны Царское Село, как и многие другие культурные объекты, подвергся эвакуации экспонатов, однако здание и территория дворцово-паркового ансамбля пострадали катастрофически. Несмотря на усилия по выводу художественных ценностей из опасных зон, сам комплекс подвергся интенсивным обстрелам. Многие здания были разрушены, а исторические интерьеры и парк сильно пострадали от боевых действий и мародерства.

Более того, Немецкие оккупанты захватили в Царском Селе в период Великой Отечественной войны, заняв этот стратегически важный объект. В течение оккупации они использовали дворцово-парковый комплекс в военных целях, а параллельно разграбляли и разрушали весь фонд. Оккупация оставила глубокий след в истории Царского Села и значительно осложнила последующую реставрацию комплекса.

Original size 2005x572

Дворцовый цомлекс Царского села до Великой отечественной войны (1938 г.)

Original size 2000x725

Разрушенный Екатерининский дворец (1945 г.)

Тяготы Второй мировой войны не обошли стороной и зарубежные музеи. Многие знаменитые европейские институции, столкнулись с тотальной эвакуацией своих коллекций, часто в условиях спешки и хаоса. Их здания, оставшиеся без защиты, нередко превращались в мишени для бомбардировок или оккупации, неся невосполнимые потери и разрушения.

Некоторые коллекции по разным причинам оставались в музеях. Иногда не было возможности провести эвакуацию, иногда она не считалась целесообразной или уровень угрозы музею не был достаточно высок. В таком случае решали оставлять музеи работающими в рамках строгих ограничений.

Original size 2001x727

Последствия прямого попадания снаряда по зданию Национального музея естественной истории в Лондоне (1940 г.)

Original size 2002x661

Огороды и фермы, разбитые на территории Национального музея естественной истории в Лондоне (1940 г.)

Порой во время войн музеи вынужденно принимют на себя совершенно иные функции, выходящие за рамки музейной деятельности.

В некоторых Лондонских музеях, например, во время Второй Мировой Войны на территории и в зданиях музейных комплексов, устроили огороды и маленькие фермы, где выращивали культуры, для поддержания продовольственных потребности войск и гражданского населения. Такие победные сады (Victory gardens) и приусадебные участки занимали место в парках и на прилегающих территориях музеев, а уход за ними осуществляли сотрудники музеев вместе с раненными солдатами.

Кроме того, в рамках подобных инициатив на территориях музеев порой даже выращивался скот. В частности, вблизи Королевского музея Виктории и Альберта, на одном из его участков, располагалась ферма с курами и свиньями. Такая смена функций музеев отражает не только практическую адаптацию к условиям войны, но и важность музеев как живой части общества, которые занимали активную роль в поддержании мирного населения и их социального порядка.

Original size 2001x593

1. Выставочный зал «Станция XVb», Лондонский Имперский военный музей (1943 г.)

2. Труп крысы, превращенный в диверсионную бомбу. (экспонат «Станции XVb»)

В Лондонском Имперском военном музее в условиях строгой секретности во время Второй мировой войны был создан специальный демонстрационный зал, который выполнял двойную функцию: служил учебным центром для агентов, отправлявшихся в тыл врага, и местом для информирования высшего руководства.

Экспозиция наглядно представляла собой целый арсенал замаскированных под обычные бытовые предметы диверсионных средств — от трупов крыс (см выше) до игрушек, превращённых в оружие.

Вандализм.

Многие музеи сталкиваются с тем, что произведения искусства становятся мишенями для нападок, направленных на физическое уничтожение или эмоциональное воздействие. Акт вандализма может носить импульсивный характер, вызванный резким эмоциональным всплеском у посетителя, либо иметь осознанную политическую или социальную подоплёку, где разрушение произведения служит средством выражения протеста или несогласия.

Original size 2001x436

Зал № 8 с картинами Ильи Репина. (1902 г.) Государственная Третьяковская галерея

Такие действия порой становятся формой радикальной интерпретации искусства или попыткой привлечь внимание к определённой проблеме, используя ценность и символизм объектов как мощный коммуникативный ресурс. В истории известно множество случаев, когда полотна были испорчены ножами, кислотой или краской, скульптуры разбивались или повреждались умышленно, часто сопровождаясь публичными проявлениями.

Кроме того, вандализм над искусством в музеях отражает более широкие конфликты, культурные и идеологические противоборства, где объект становится полем битвы не только за сохранение, но и за смысл.

Original size 2001x1017

1. «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». Иван Репин, 1885 г. фрагмент После первого нападения. (1913 г.) 2. Картина после реставрации. Третьяковская галерея (2024 г.)

Картина Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» с момента своего появления стала не просто произведением, а объектом острейших споров. Шокирующий психологический реализм, с которым Репин изобразил момент смертельного ранения царевича, вызвал упреки в излишней жестокости и кощунственном искажении истории.

В 1885 году император Александр III наложил запрет на публичный показ полотна, став одним из первых цензоров в истории Российской империи, официально ограничивших доступ к произведению искусства. Этот усилило и без того болезненную общественную реакцию.

Первое нападение произошло еще в 1913 году, когда иконописец-старообрядец в состоянии душевного смятения изрезал картину ножом, крича о «крови» и «смерти».

Второй, не менее тяжелый акт вандализма, случился в 2018 году, когда пьяный посетитель Третьяковской галереи прорвался к полотну и разбил стекло, повредив холст в трех местах.

Original size 2001x436

«Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». Иван Репин, 1885 г. После второго нападения. (2018 г.)

Original size 2012x819

1. «Даная». Ре́мбрандт Ха́рменс ван Рейн, 1636 г. После нападения вандала. (1985 г.) 2. Картина после реставрации. Эрмитаж (после 1997 г.)

Одно из самых тяжелых преступлений против искусства в СССР, когда душевнобольной посетитель облил полотно Рембрандта «Даная» серной кислотой и нанес два удара ножом. Этот акт привел к многолетней сложнейшей реставрации, в ходе которой была разработана уникальная методика «холодного» восстановления живописи.

Инцидент кардинально изменил подход к безопасности в российских музеях, где главные шедевры теперь защищены бронированным стеклом, что создает физический барьер между искусством и зрителем.

1. «Три фигуры». Анна Лепорская, 1934 г. фрагмент после нападения вандала. (декабрь 2021 г.) 2. Картина до повреждения (ноябрь 2021 г.)

В 2018 году на выставке в Ельцин Центре в Екатеринбурге мужчина, стремясь исправить абстрактное полотно, «похожее на детский рисунок» (по его словам) пририсовал шариковой ручкой глаза на двух фигурах.

Этот несерьезный, но деструктивный акт вандализма наглядно демонстрирует, как абстрактное искусство, требующее от зрителя интеллектуального сопереживания, может столкнуться с баннальным непониманием и наивным желанием «дорисовать» непонятное, перейдя от созерцания к физическому надругательству.

Original size 2001x698

1. «Белый крест». Казимир Малевич, 1937 г. после нападения вандала. (1997 г.) 2. Картина после реставрации

Заключение

История музея — это не только летопись собирания и сохранения, но и хроника его защиты от постоянных угроз, источником которых, по иронии судьбы, является его создатель — человек. Будь то целенаправленный и корыстный поступок грабителя, разрушительная стихия войны или идейный вандализм, все эти явления объединяет одно: они заставляют музей балансировать на острие его изначальной миссии.

Музей вынужден превращаться из открытого храма знаний в крепость, где прозрачные витрины становятся бронированными, а доверие к зрителю подменяется тотальным контролем.

Однако сквозь эту хронологию выживания в суровых условиях проступает и другой, более глубокий сюжет — история неугасимой ценности, которую общество придает своему наследию. Музей не просто пассивно защищается; он активно ищет ответы, развивая технологии сохранения, ступая в публичный диалог о пределах допустимого.

Каждое посягательство, каким бы разрушительным оно ни было, заставляет институцию и общество заново осмыслить, что именно они защищают и почему это важно. Таким образом, нескончаемая битва за сохранение напряженным внутренним диалогом о памяти, ценности и хрупкости нашей общей культуры.

Bibliography

Show

https://ru.wikipedia.org/wiki/Музей [дата обращения: 06.11.2025]

https://scientificrussia.ru/articles/sohranaa-nasledie-kak-spasali-muzejnye-kollekcii-v-velikuu-otecestvennuu-vojnu [дата обращения: 06.11.2025]

https://www.culture.ru/materials/119881/muzeinaya-evakuaciya-v-velikuyu-otechestvennuyu-voinu [дата обращения: 06.11.2025]

https://www.rbc.ru/society/19/10/2025/68f4bf029a7947f77d1082c2 [дата обращения: 08.11.2025]

https://kulturologia.ru/blogs/020123/55095/ [дата обращения: 08.11.2025]

https://www.dailymail.co.uk/news/article-2218546/Kunsthal-museum-Paintings-Picasso-Matisse-Van-Gogh-worth-millions-stolen-Dutch-museum.html [дата обращения: 08.11.2025]

https://lenta.ru/articles/2022/09/16/cellini/ [дата обращения: 08.11.2025]

https://rgali.ru/exhibition-chapter-item/1440/849 [дата обращения: 24.11.2025]

https://books.google.ru/books?id=Jp4My1PNqk4C&dq=editions:UOM39015031952818&hl=ru [дата обращения: 24.11.2025]

10.