Визуальный код анимации Арменфильма: между фольклором и психоделией
Рубрикатор
— Концепция [1] Фольклор как основа визуального мира [2] Цвет как медиум [3] Деформация формы и пространства: переход к психоделическому видению — Заключение — Библиография — Источники изображений
Концепция
Советская анимация второй половины XX века хракатеризуется не только развитием технологий кинопроизводства, но и как пространство для визуальных эксперементов аниматоров, в котором художники искали свой визуальный язык и нарратив, находясь между народными традициями и современным искусством. Особое место в этих визуальных экспериментах занимает студия «Арменфильм», чьи мультфильмы отличались ярко выраженной поэтичностью, метафоричностью и визуальной смелостью. В их работах анимация обретает свой уникальный культурный код — живая, символическая система, где народное сознание встречалось с подсознательным, а фольклор — с психоделической фантазией.
Знаменитая не только в СССР и Армении, но и по всему миру, студия «Арменфильм» была основана в апреле 1923 г. и считалась советской и армянской киностудией художетсвенных и анимационных фильмов, которая находилась в Ереване. Изначально студия называлась «Госкино», затем она была переименована в «Арменкино» через пять лет, и еще 10 лет спустя в «Ереванскую киностудию». Название «Арменфильм» она получила только в 1957 г. К концу ХХ века студия сняла более 480 анимационных картин. Творчество режиссёров Роберта Саакянца, Вагаршака Саакяна, Левона Атояна и других мастеров стало уникальным примером того, как национальная культура способна трансформироваться в универсальный визуальный код. Их работы наполнены орнаментальной структурой, ритмической экспрессией, символическими образами, которые балансируют на грани сна и мифа.
«Ух ты, говорящая рыба!», реж. Роберт Саакянц (1983)
Визуальный язык Арменфильма можно рассматривать как систему образов, возникающих из коллективной памяти, фольклорных архетипов и одновременно из внутреннего, почти галлюцинаторного мира художника. Эта двойственность — между фольклором и психоделией — формирует уникальную художественную эстетику, где каждое изображение становится метафорой, а каждый цвет несёт эмоциональную и философскую нагрузку.
Цель данного исследования — проанализировать, каким образом студия «Арменфильм» создавала собственный визуальный код, соединяя традиционные мотивы армянской культуры с эстетикой психоделического восприятия.
Работа сосредоточена на визуальных особенностях фильмов, их колористике, композиции, структуре кадра и символике, позволяющих рассмотреть анимацию как форму визуальной поэзии. В исследовании рассматривается, каким образом выбранные мультфильмы раскрывают художественный потенциал советской анимации и как через образность, ритм и пластическую выразительность формируют уникальный язык, остающийся актуальным до сих пор. При этом встают следующие вопросы: какие визуальные приёмы определяют характер каждого произведения; как композиция, цвет и фактура участвуют в создании эмоционального и смыслового пространства; и каким образом анимация в данных фильмах выходит за рамки сюжетного повествования, превращаясь в самостоятельное художественное высказывание.
[1] Фольклор как основа визуального мира
Фольклор занимает центральное место в формировании визуального кода анимации студии «Арменфильм». Именно обращение к народным сказкам, мифам, символам, басням и декоративным традициям становится фундаментом, на котором строится вся эстетическая система студии. Однако важно не только прямое следование народным сюжетам, но и способ, которым художники Арменфильма трансформируют фольклор в собственный визуальный язык.
Визуальный мир мультфильмов студии насыщен отсылками к сказкам, былинам, армянской миниатюре, народными традиционными предметами быта. Эти элементы вплетаются в кадр так, что становятся не декоративными деталями, а основным нарративным инструментом.
Визуальные признаки фольклорного кода Арменфильма включают в себя: декоративную плоскостность изображения, орнаментальные фоны и ритмичные узоры, стилизованные силуэты с упрощенной или вытянутой пластикой, яркие, землистые и солнечные палитры, напоминающие цвета армянских миниатюр и ковров, использование древних символов: солнце, птицы, животные-духи, антропоморфные силы природы. Эти элементы создают ощущение мира, где реальность и миф сосуществуют в равной мере. Благодаря такому подходу зритель оказывается в пространстве, которое воспринимается одновременно и как сказка, и как часть культурной памяти народа.
«Храбрый Назар», реж. Роберт Саакянц, 1980
«Храбрый Назар», реж. Роберт Саакянц, 1980
Анимационный фильм представляет собой коллаж фольклорной визуальности. Здесь уживаются гипертрофированные персонажи с яркими элементами внешности, символические животные, элементы традиционного костюма. Фольклор не просто обрамляет сюжет — он формирует весь выразительный язык фильма, создавая синтез народной традиции и авторской фантазии.
В «Храбром Назаре» пространство часто деформировано, линии текучие и преувеличенные — персонажи и объекты иногда выглядят так, будто нарисованы на движущемся ковре или миниатюре, которая ожила.
«Храбрый Назар», реж. Роберт Саакянц, 1980
Таким образом, «Храбрый Назар» — один из самых ярких примеров того, как Арменфильм превращает фольклор в основу визуального языка, не иллюстрируя традицию, а превращая её в живую, выразительную, цельную визуальную систему.
«Кто расскажет небылицу», реж. Роберт Саакянц, 1982
«Кто расскажет небылицу», реж. Роберт Саакянц, 1982
Мультфильм Роберта Саакянца «Кто расскажет небылицу?» представляет собой редкий пример того, как традиционный фольклорный сюжет может быть превращён в визуально экспериментальную игру, где народная сказочная логика обретает форму почти галлюцинаторного повествования. В основе картины — классический фольклорный принцип «небылицы», когда персонажи соревнуются в умении придумать самую абсурдную историю, которая заставит сказать царя: «не верю». Уже сама структура сюжета отсылает к устной традиции, где фантазия и выдумка становятся способом коммуникации и развлечения, а реальность подчиняется ритму рассказа, а не рациональным законам.
«Кто расскажет небылицу», реж. Роберт Саакянц, 1982
На первый взгляд мультфильм выглядит как традиционная иллюстрация к народной сказке, но визуальный язык погружает зрителя в мир, где границы реальности растворяются: предметы и персонажи постоянно меняют форму: животные растягиваются или распадаются, пространство теряет физические свойства, люди проходят сквозь арбузы, ходят по облакам и зашивают их. Это создаёт ощущение визуальной «галлюцинации», типичное для Саакянца.
Мультфильм превращает традиционный жанр в своеобразный «визуальный поток сознания», где народная мудрость встречается с эстетикой 1980-х, декоративностью и психоделической образностью Арменфильма. Это делает «Кто расскажет небылицу?» одним из ключевых примеров того, как студия соединяла фольклорный материал с визуальными экспериментами, создавая собственный художественный код.
«Кикос», реж. Роберт Саакянц, 1979
Мультфильм «Кикос», созданный по мотивам одноимённой армянской народной сказки, является одним из ключевых произведений Арменфильма, демонстрирующих, каким образом студия превращала фольклор в цельный и выразительный визуальный код. Основа фильма — комическая история о семье, которая оплакивает ещё не родившегося Кикоса, — сама по себе отражает характерный для армянской традиции синтез трагического и ироничного. Однако именно визуальная интерпретация делает эту фольклорную структуру частью фирменного стиля студии.
«Кикос», реж. Роберт Саакянц, 1979
Особое внимание уделено архетипическим типажам: мать, отец, родственники — это не реалистичные персонажи, а фольклорные маски, превращённые в комические эмблемы. Их преувеличенные жесты и гиперболизированные пропорции подчёркивают театральность, типичную для традиционного сельского быта, что роднит мультфильм с национальным народным театром и уличной сатирой.
Кроме того, мультфильм активно использует ритуализированную пластику: повторяющиеся движения, хороводные позы, статичность, сменяющуюся резкими эмоциональными всплесками. Это не просто стилистический приём, а графическое выражение фольклорных нарративов, где бытовые ситуации превращаются в символические модели поведения.
«Кикос», реж. Роберт Саакянц, 1979
В «Кикосе» есть момент, где сыр привязан к вороне, этот мотив обыгрывается как гротескная фольклорная пародия на басню Ивана Крылова «Ворона и Лисица». Мультфильм опирается на армянскую сказку, но включает узнаваемый элемент из русской классической культуры. Это типично для анимации Арменфильма: они свободно смешивали культурные коды, если это усиливало комизм. Сыр становится предметом абсурда и насмешки.
Таким образом, «Кикос» занимает важное место в визуальном коде Арменфильма. Он демонстрирует, как студия не просто экранизирует народный материал, но выстраивает целостную фольклорную систему символов, где каждая линия, цвет и композиция служат передаче идентичности, культурной памяти и характерного армянского юмора. Это делает мультфильм не только примером адаптации сказки, но и полноценным проявлением визуальной мифологии Армении внутри анимационного языка.
«Ух ты, говорящая рыба», реж. Роберт Саакянц, 1983
«Ух ты, говорящая рыба», реж. Роберт Саакянц, 1983
Мультфильм «Ух ты, говорящая рыба!» — один из самых узнаваемых примеров эстетики Арменфильма, в котором соединяются народная смеховая культура, фольклорные архетипы и ярко выраженная психоделическая образность. В основе сюжета лежит традиционная сказка «о золотой рыбке», которая умеет исполнять желания. Однако в мультфильме не рыбка исполняет желание, а добрый Ух, который оказывается не таким уж и добрым.
«Ух ты, говорящая рыба», реж. Роберт Саакянц, 1983
Этот мотив встречается в фольклоре разных культур — от русской «Сказки о золотой рыбке» до армянских анекдотов о «простаке, нашедшем чудо». Саакянц берёт эту универсальную схему, но преобразует её в визуальное зрелище, где традиция становится основой для абсурдистского и почти галлюцинаторного повествования. Психоделичность в фильме возникает не через прямые визуальные «эффекты», а через искажение логики повествования, пластическую экспрессию и ритмический абсурд. Сила мультфильма — в удивительном соединении двух противоположностей. Фольклорная структура, мотив говорящего существа и «уроки» волшебства остаются узнаваемыми, но оболочка — полностью трансформирована.
Психоделическая визуальность не разрушает фольклорный сюжет, а наоборот — раскрывает его по-новому. Фольклорный смеховой мир становится площадкой для визуальной свободы, а наивная сказка — для декоративной, ритмической и пластической экспрессии.
«Делай добро и бросай его в воду.»
— цитата из мультфильма «Ух ты, говорящая рыба!» 1983
[2] Цвет как медиум
Цвет в анимации Арменфильма выступает не только декоративным элементом, но и полноценным медиумом, который формирует эмоциональную, символическую и психологическую структуру произведения. Для художников студии цвет становился способом передать ритм повествования, выразить характеры персонажей, подчеркнуть фольклорную природу сюжета или, напротив, создать психоделическое и абсурдистское восприятие мира. Именно через цвет визуальный код Арменфильма обретает особую плотность: он работает как язык, который способен передавать смысл без слов. В этом разделе рассмотрим, как цветовые решения становятся инструментами нарратива, настроения и авторской художественной системы.
[1] «Кикос», реж. Роберт Саакянц, 1979 [2-3] «Ух ты, говорящая рыба», реж. Роберт Саакянц, 1983 [4] «В синем море, в белой пене», реж. Роберт Саакянц, 1984
Стоит начать раздел про цвета с разбора анимационной работы из прошлой главы «Кикос». Мультфильм имеет яркую цветовую палитру, которая поддерживает психоделику всего происходящего на экране. Цвет так же проявляется метафорой, как на втором кадре, где гранаты, истекающие красным соком, символизируют кровь и гибель героя Кикоса в колодце.
«Кикос», реж. Роберт Саакянц, 1979
Цветовая палитра — насыщенные охры, изумрудные, красные и ультрамариновые акценты — воспроизводит традиционные краски армянских ковров и фресок. Благодаря этому каждый кадр «Кикоса» выглядит как ожившая иллюстрация к народной книге или ритуальному предмету.
«Кикос», реж. Роберт Саакянц, 1979
«В синем море, в белой пене», реж. Роберт Саакянц, 1984
«В синем море, в белой пене», реж. Роберт Саакянц, 1984
Одним из наиболее выразительных примеров цветовой работы Арменфильма является мультфильм «В синем море, в белой пене…», в котором цвет становится главным медиатором между двумя мирами — хаотичной морской стихией и сероватой прозаичностью человеческого берега. Колористика здесь выполняет не только декоративную, но и смыслообразующую функцию, формируя визуальный код, в котором психоделическая красочность глубины противопоставляется холодной, почти монохромной реальности поверхности.
«В синем море, в белой пене», реж. Роберт Саакянц, 1984
Подводный мир построен на насыщенной, палитре: розово-пурпурные кораллы и водоросли, золотые оттенки подводных богатств, зелено-синие яркие морские обитатели. Яркие, на сколько это возможно для анимации 80-х годов. Цветовые переходы мягкие, текучие, словно дышащие — они передают естественный ритм воды и одновременную нереальность происходящего.
Противоположный полюс — мир на поверхности моря. Его палитра резко сужена: доминируют глухие серые, стальные, тускло-коричневые, холодно-голубые оттенки. Здесь цвет становится метафорой обыденности, бедности и тяжести жизни, неуклюжести человеческого мира.
«В синем море, в белой пене», реж. Роберт Саакянц, 1984
Подводный король хочет заменить мальчика к себе, противопоставляя два мира. Режиссер доносит это противопоставление через контраст красок, психоделию подводного мира и ироничных подводных персонажей, вроде губастой рыбы-русалки с нарочито сексуализированным видом. Губастая рыба — один из центральных персонажей мультфильма — носит явную аллюзию на образ Русалочки, но в иронично-пародийной форме, характерной для эстетики Арменфильма.
Завершая раздел, показательным примером становится «В синем море, в белой пене…» (1984, Р. Саакянц), где цвет превращается в самостоятельный выразительный язык. Подводный мир построен на розово-рыжих и золотистых оттенках, отсылающих к мерцанию морских сокровищ и сундуков, в то время как поверхность моря остаётся серой и почти монохромной. Этот контраст подчёркивает разделение между фантастическим и бытовым и показывает, как цвет у Арменфильма становится ключом к созданию уникальной визуальной вселенной.
«В море ветер, в море буря, В море воют ураганы. В синем море тонут лодки И большие корабли. Корабли на дно уходят С якорями, с парусами. На морской песок роняя Золотые сундуки, Золотые сундуки.»
— цитата из мультфильма «В синем море, в белой пене» 1984
[3] Деформация формы и пространства: переход к психоделическому видению
Одной из ключевых особенностей визуального кода Арменфильма становится намеренная деформация формы и пространства, позволяющая авторам уходить от реалистичного изображения в сторону субъективного, эмоционального и нередко психоделического видения. Пространство в этих мультфильмах часто теряет стабильность: оно пульсирует, растягивается, ломается, превращается в поток ассоциаций. Формы персонажей и объектов меняются вместе с их состоянием, мыслью или настроением — они текучи, преувеличены, фрагментированы или, наоборот, гипертрофированы. Этот приём не просто декоративен: он отражает внутренний мир героев, усиливает фольклорную фантастику и создаёт эффект «видения», в котором реальность перестаёт быть линейной. Деформация становится способом показать чувство, ритм, конфликт, а иногда и саму непостоянность мира. Именно через этот разрыв с привычной логикой пространства Арменфильм формирует собственный психоделический язык, в котором изображение работает так же выразительно, как звук или сюжет.
«В синем море, в белой пене», реж. Роберт Саакянц, 1984
В мультфильме «В синем море, в белой пене…» деформация пространства и формы становится ключевым инструментом создания сюрреалистического, почти галлюцинаторного мира. Одна из самых заметных сцен — когда рыбы начинают поедать сами себя, исчезая в собственных движениях, будто растворяясь в воде. Это не биологическое поведение, а визуальная метафора: рыбы превращаются в самопоглощающийся узор, демонстрируя цикличность и замкнутость морской стихии. Их «самоедство» — способ показать бесконечный круговорот жизни под водой, где форма легко рождается и исчезает, не оставляя следа. Аналогичным образом в глубине бесследно пропадают корабли: они не тонут реалистично, а исчезают как декорации, втягиваясь в пространство, будто море «переписывает» их. Этот эффект подчёркивает, что подводный мир Саакянца живёт по другим законам: пространство здесь не фиксировано, а подвижно и всепоглощающе.
«Три синих-синих озера малинового цвета», реж. Роберт Саакянц (1981)
«Три синих-синих озера малинового цвета», реж. Роберт Саакянц (1981)
Пространство мультфильма «Три синих-синих озера малинового цвета» напоминает ткань, которую всё время перетягивают и перекраивают. Леса, горы, дома — не стабильные объекты, а подвижные структуры: их линии и формы мягко изгибаются, мелькают, трансформируются под действием внутреннего ритма сюжета. Визуальная плоскость буквально уплотняется или распадается, как будто персонажи живут в мире, где отсутствуют правила физики. Это создаёт эффект ирреальности, в котором обыденное постоянно перетекает в чудесное.
«Три синих-синих озера малинового цвета», реж. Роберт Саакянц (1981)
Саакянц активно использует резкие переходы между планами и «взрывные» смены масштаба, из-за чего зритель теряет ощущение стабильного пространства. Горизонты ломаются, предметы внезапно увеличиваются или уменьшаются, а сцены накатывают волнами, как фрагменты сна. Эта нестабильность создаёт эффект контролируемого хаоса — фирменного визуального почерка режиссёра.
«Три синих-синих озера малинового цвета», реж. Роберт Саакянц (1981)
Деформация в этом мультфильме — не фантазия ради фантазии. Она подчеркивает идею о мире, где чудесное естественно, где реальность податлива, а границы между человеческим, природным и фантастическим растворены.
Заключение
Исследование визуального языка студии «Арменфильм» показывает, что её уникальная эстетика формируется на пересечении фольклорных образов, символической колористики и пластичной, нестабильной природы пространства. Эти элементы не существуют раздельно — они сплетаются в единую поэтическую систему, где каждый визуальный приём становится продолжением культурной памяти и внутреннего мира художника.
Анимация Арменфильма создаёт особую реальность, в которой традиционные мотивы не иллюстрируются буквально, а перерабатываются в метафоры, способные выражать эмоциональные и философские состояния. Цвет, форма, движение и деформация работают как единый семантический организм, позволяющий соединить логичное и иррациональное, бытовое и мифическое, внешнее и внутреннее. Благодаря этому мультфильмы студии выходят за рамки классического нарратива и становятся визуальными притчами — образами, которые не столько рассказывают историю, сколько создают состояние.
Такой подход превращает анимацию в медиум, способный передавать не только сюжет, но и ритм мышления, культурную интуицию и коллективное бессознательное. «Арменфильм» демонстрирует, как национальная традиция может стать основой для создания универсального художественного кода — яркого, символического, эмоционально насыщенного. В этом синтезе фольклора и психоделического восприятия рождается узнаваемая эстетика студии: подвижная, метафоричная и глубоко поэтичная. Таким образом, визуальный язык Арменфильма можно рассматривать как уникальный феномен, в котором анимация становится формой культурной философии и способом видеть мир вне границ реальности, открывая пространство для новых интерпретаций, чувств и смыслов.
«Три синих-синих озера малинового цвета», реж. Роберт Саакянц (1981)
«Вспоминая Советские мультфильмы — „Арменфильм“ // DTF // 02.07.2019 (URL:https://dtf.ru/cinema/57024-vspominaya-sovetskie-multfilmy-armenfilm) (Дата обращения: 20.11.2025)
«Сокровищница национального киноискусства: как создавали „Арменфильм“?» //МИР24 // Автор: Елена Гридчина // 16.04.2025 (URL:https://mir24.tv/articles/16630598/sokrovishnica-sovetskogo-kinoiskusstva:-kak-sozdavali-armenfilm) (Дата обращения: 20.11.2025)
«Мотивы мифа и сказки в мультфильмах „Арменфильма“ // Livejournal // 04.12.2009 (URL:https://nevzdrasmion.livejournal.com/18491.html) (Дата обращения: 21.11.2025)
«Роберт Саакянц и его психоделические мультфильмы» // Artifex.ru // Автор: Даня Сафронова (URL:https://artifex.ru/анимация/роберт-саакянц/) (Дата обращения: 21.11.2025)
«Ух ты, говорящая рыба!», режиссёр Роберт Саакянц, 1983 год (URL:https://www.youtube.com/watch?v=cR0ou0U3m2g) (Дата обращения: 20.11.2025)
«Храбрый Назар», режиссёр Роберт Саакянц, 1980 год (URL:https://vk.com/video-135285_456240465) (Дата обращения: 20.11.2025)
«Кто расскажет небылицу», режиссёр Роберт Саакянц, 1982 год (URL:https://www.youtube.com/watch?v=NSq914Y10AE) (Дата обращения: 20.11.2025)
«Кикос», режиссёр Роберт Саакянц, 1979 год (URL:https://vk.com/video-135285_160229458) (Дата обращения: 21.11.2025)
«В синем море, в белой пене», режиссёр Роберт Саакянц, 1984 год (URL:https://www.youtube.com/watch?v=WGc7ptKfA9c) (Дата обращения: 21.11.2025)
«Три синих-синих озера малинового цвета», режиссёр Роберт Саакянц, 1981 год (URL:https://www.youtube.com/watch?v=NSq914Y10AE) (Дата обращения: 22.11.2025)
