Как модернизм обесценил половину мировой культуры
Концепция
В этом исследовании я проанализирую внутреннее противоречие в критике Теодора Адорно, а именно его неприятие «индустрии культуры» и одновременное разделение модернистского (восходящего к Адольфу Лоосу) неприятия орнамента. Этот парадокс имеет далеко идущие последствия. Модернистская критика орнамента как «гниющих пережитков» невольно обесценивает целые пласты культуры, которые Адорно, казалось бы, должен защищать от стандартизации. Исходя из моих наблюдений можно сказать, что для многих незападных культур орнамент является ключевым инструментом духовного преображения пространства и сознания, а не «пустой декорацией». Аналогично, женские ремесленные практики, долгое время маргинализованные как «домашняя работа», являются носителями культурной памяти.
Арабеска и мозаика в Альгамбре (Гранада, Испания)
Индустрия культуры атакует эти традиции по-своему, она апроприирует и стандартизирует их, превращая сакральный узор и уникальное ремесло в массовый и этнический товар.
Wassily Kandinsky, Taut at an Angle, 1930. BauhausKooperation
В рамках курса мы обсуждали, как Теодор Адорно вместе с Максом Хоркхаймером сформулировал понятие индустрии культуры, критикуя стандартизацию массового искусства в условиях капитализма. По этой теории массовая культура подавляет автономию индивида и превращает произведения искусства в товар. Одновременно Адорно разделял мнение австрийского архитектора Адольфа Лооса, что орнамент является пережитком прошлого, «гниющим органическим пережитком, лишенным функционального смысла». Такой подход был типичен для западноевропейского модернизма, где художественные традиции Востока и декоративные искусства женщин часто игнорировались или обесценивались. Настоящая работа исследует противоречие между критикой индустрии культуры и сохранением традиций орнамента и женского творчества.
Глава 1. Восточные традиции орнамента и их ценность
Орнамент как духовное средство
Купол и интерьер мечети Шейха Лотфолла (Исфахан, Иран)
В восточных (в частности исламских) традициях орнамент выполняет не просто декоративную, но сакрально-символическую функцию. Искусствоведы отмечают, что исламский орнамент создается «не для простого украшения, а для ведения зрителя к пониманию глубинной реальности». Узоры во дворцах и мечетях, высчитанные математиками и статистами для достижение чего-то близкого к совершенству, видят как мост к духовному, они очищают разум и душу, представляя физическую архитектуру, как эфемерную и легкую, превращая страницы Корана в окна в бесконечность. При этом, как подчеркивает исследователь Дорис Бехренс-Абусейф в своей работе «Красота в арабской культуре», в арабской эстетике понятия «доброго» и «прекрасного» разделяются, и красота может цениться ради самой себя, без религиозных или моральных обязательств.
На этом примере михраба (ниша для молитвы) мечети Джама-Масджид в Фатехпур-Сикри (Индия, XVI в.) видно богатство восточного орнамента: арабески растительного типа, сложные геометрические узоры и каллиграфия. Архитектура этой султанской мечети демонстрирует, что для исламской культуры украшения имеют смысловую глубину. Здесь узоры не просто заполняют пространство, а структурируют архитектуру и несут духовную нагрузку. Этот пример иллюстрирует идею критиков восточной эстетики, что исламские узоры «ведут зрителя к пониманию» реальности, а не являются «отрывочным декором».
Михраб в мечети-соборе Кордовы
Критика орнамента в западном модернизме
Мореска. Облицовочная плитка в «мавританском стиле». Большая мечеть Парижа (Mosquée de Paris). 1922—1926
В противоположность этому западный модернизм часто отвергал орнамент как излишество. В начале XX века Адольф Лоос в эссе «Орнамент — преступление» считал орнамент преступной растратой труда и материалов. Адорно, ссылаясь на Лооса, отмечал, что орнамент в искусстве критиковали как утративший связь с назначением: «Что вчера было функциональным, завтра может оказаться противоположным…орнамент становится лишь гниющим и отравляющим органическим пережитком». В таком ключе в индустриальном обществе орнамент лишается своей символики и считается браком. Эту позицию модернисты трактовали как необходимый этап в строительстве рационального, утилитарного общества. Однако сама логика индустрии культуры Адорно приводит к тому, что она не только критиковала орнаментальное искусство, но и вытесняла многие традиционные ремесла.
Деталь арабески в медресе Аль-Аттарин (Фес, Марокко)
Индустрия культуры и утрата глубоких традиций
Глобализация и культура потребления усиливают давление на локальные декоративные традиции. Как отмечает исследование тенденций, массово производимые товары могут вытеснять ремесленные изделия: «Конкуренция со стороны промышленных товаров делает трудно поддерживать ремесленников, а поток дешёвых изделий размывает культурное значение народных ремёсел, делая их менее ценными». Изделия с традиционными узорами упрощаются или адаптируются под внешние вкусы, например, старые ткацкие орнаменты заменяются «приглядными» западной моде вариантами, что приводит к утрате символики. Таким образом, индустрия культуры вбирает в себя орнаментальные мотивы лишь как продукты с популярностью или без нее, стандартизированные для массового рынка. При этом подлинное значение узоров теряется, а сами традиции могут угасать.
Глава 2. Женское искусство: от маргинализации к переоценке
Кашкайские женщины ткут ковер на напольном ткацком станке (Иран, 2008) (Julia Maudlin
Рукоделие как «женское искусство»
Рукоделие на протяжении долгого времени оставалось на периферии художественного мира, маркировалось как «женское дело» и оценивалось ниже живописи и скульптуры.
Исторически эти практики рассматривались как «женская работа» и считались неполноценным искусством. Такая иерархия укоренилась в патриархальных представлениях: декоративные украшения и цветовая пестрота традиционно приписывались женственному и избыточному, что принижало эмоциональную и орнаментальную сторону творчества. Однако во второй половине XX века феминистское движение подвергло этот уклад критике. Художницы 1960-70-х годов стали поднимать подлинную эстетическую ценность женских ремёсел: коллажи и «феммажи» Мириам Шапиро, исторические квилты Фейт Рингголд переориентировали общественное восприятие узоров и тканей как эталонное искусства. Они демонстрировали, что яркая декоративность и «шум» создают носитель культурного нарратива.
Miriam Schapiro, «Anonymous Was a Woman, ” 1976. Image via The Brooklyn Museum
Рисунки на рушниках
На фотографии запечатлен славянский рушник — традиционный праздничный платок, украшенный орнаментом. Эти изделия являются примером народного женского искусства с глубокими культурными корнями. Фото показывает богатый геометрический и растительный узор на льняной ткани: каждое полотно создано мастером-женщиной в духе славянской традиции. Как указывалось в феминистской критике, такие изделия долгое время рассматривались как «простая женская работа» и не считались настоящим искусством. Однако их эстетика иллюстрирует ключевую мысль: ремёсла, связанные с женщинами, имеют собственную систему значений и дифференцируются в пространстве традиционной культуры. Сам факт их появления в художественной среде оспаривает критику модернистов, которые отказывались видеть в орнаменте содержательную ценность.
Бедуинская женщина ткёт козью шерсть для шатра (США, 1900)
Возрождение женских ремёсел
В условиях индустрии культуры женские художественные практики также сталкиваются с деформацией. Аналогично восточным орнаментам, традиционные мотивы ремесел могут упрощаться для массового рынка или исчезать из-за утраты интереса молодёжи. Феминистские критики подчеркивают, что именно из-за патриархальных стереотипов «декоративная» сторона творчества считалась менее важной, а её авторы подвергались дискриминации. Взамен, движение за признание женского искусства стимулировало переосмысление облагораживания и орнамента: теперь декор может восприниматься не как признак поверхностности, а как выражение идентичности и памяти. Художественные проекты последних десятилетий восстанавливают роль женщин-творцов, например, квилты афроамериканок рассказывают об их истории и опыте, используя декоративные приемы, прежде считавшиеся «несерьезными».
Faith Ringgold, «Tar Beach 2, ” 1990. Image via Pennsylvania Academy of Fine Arts
Современные вызовы индустрии культуры
Сегодня индустрия культуры продолжает создавать угрозы традиционным формам женского искусства. С одной стороны, глобальные рынки придают женскому рукоделию новую коммерческую перспективу: сувениры с узорами, этичное потребление и арт-фестивали. С другой стороны, всё более жесткая стандартизация диктует требования к продаваемости традиций. В результате уникальность национальных орнаментов и домашних техник может быть утеряна. Как отмечалось у Адорно, индустрия культуры препятствует развитию автономных, самостоятельно мыслящих личностей, в том числе и потребителей народного творчества. Под давлением рынка женщины-мастера могут оказаться вне основного культурного диалога.
Глава 3. Ближневосточное кино как форма сопротивления индустрии культуры
«Вкус вишни» (1997, реж. Аббас Киаростами)
Иранское и в целом ближневосточное авторское кино конца XX века представляет собой особый случай художественной практики, которая, подобно восточному орнаменту и женскому ремеслу, сопротивляется логике индустрии культуры. В отличие от массовой кинопродукции, подчиняющейся требованиям коммерческого успеха, кино Аббаса Киаростами, Джафара Панахи или Самиры и Мохсена Махмальбаф формируется вне рынка и часто вопреки институциональному давлению. Такая ситуация порождает особую эстетическую модель, в которой минимализм, духовная абстракция и повседневная символичность противостоят стандартизированным формам визуального потребления.
Иранская киноэстетика как альтернатива культурной индустрии
Киаростами и его современники создавали фильмы в условиях ограниченных технических ресурсов, отсутствия маркетинга и цензурных рамок. Однако именно эти ограничения сформировали стиль, принципиально отличный от западной визуальной индустрии: медитативный темп, натуралистичность, непрофессиональные актёры и предельная прозрачность кадра. Кино оказывается пространством автономии, тем самым воплощая идеал, который Адорно считал почти утраченным под давлением индустрии культуры.В отличие от коммерческого кинематографа, иранское авторское кино не навязывает зрителю готовых эмоций, а требует самостоятельного суждения и внутреннего усилия, то есть поддерживает субъектность, которую массовая культура, по Адорно, подавляет.
«Вкус вишни» (1997, реж. Аббас Киаростами)
Тем не менее такое нишевое и эталонное искусство тоже может находить свою аудиторию и поклонников, становясь культовым и получая награды (у Аббаса Киаростами, например, их более 70). Такой фактор успешности, по-моему, не вписывается в рамки «идеала искусства», которое создается только для автора и не нуждается в одобрении окружающих.
Минимализм как форма «невидимого орнамента»
«Вкус вишни» (1997, реж. Аббас Киаростами)
Внешне фильмы Киаростами минималистичны, почти антиорнаментальны, в духе модернизма. Однако их минимализм не является отрицанием декоративного как такового, он создает иной тип визуального ритма, больше напоминающий структуру восточного орнамента. Повторяющиеся мотивы дороги, холмов, деревьев, медленные движения камеры образуют своеобразную кинематографическую «арабеску». Подобно мусульманской росписи, такой ритм не украшает реальность, а указывает за её пределы в сторону духовной и метафизической перспективы. То, что модернисты в орнаменте сочли избыточным, у Киаростами возвращается как глубинный структурообразующий принцип.
«Запах вишни» и автономия субъекта
«Вкус вишни» (1997, реж. Аббас Киаростами)
Фильм «Запах вишни» (1997) демонстрирует, как современное ближневосточное кино формирует пространство для самостоятельности личности. Герой картины, находящийся на грани самоубийства, проходит путь внутреннего осмысления, свободный от навязанных культурной индустрией эмоций, жанровых ожиданий или клишированных сюжетных решений. Неопределенность финала и открытая структура фильма подчеркивают право субъекта на собственный выбор и интерпретацию — то, что массовая культура, по Адорно, неизменно подавляет. Таким образом, иранское кино воплощает ту автономию искусства, которую философ считал угасшей в эпоху тотальной коммерциализации.
Женская перспектива и оптика повседневности
«Круг» (2000, реж. Джафар Панахи)
«Круг» (2000, реж. Джафар Панахи)
«Круг» (2000, реж. Джафар Панахи)
Режиссёры Панахи («Такси», «Круг») и особенно Самиры Махмальбаф («Яблоко», «Черная доска») вносят в ближневосточное кино феминистскую оптику. У них женская повседневность, связанная с темами труда, домашнего пространства, невидимости и социальной уязвимости, становится центральным сюжетом. Такой подход сближает ближневосточное кино с традициями женского ремесла: в обоих случаях маргинализированная, «домашняя эстетика» оказывается носителем глубокого символического содержания. Подобно вышивке и ткачеству, фильмы Махмальбаф строятся на медленном ритме, повторяемых мотивах и визуальной текстурности пространства, что контрастирует с ритмами индустрии культуры.
«Габбе» (1996, реж. Мохсен Махмалбаф)
Сохранение восточной визуальной традиции
Несмотря на формальный минимализм, ближневосточное кино сохраняет элементы традиционной восточной визуальности, а именно цикличное время, сюжетные повторы, символику сада или дороги, стремление к созерцательности. Эти особенности роднят кино с духовной функцией мусульманского орнамента, где повторение и абстракция ведут зрителя к иному восприятию мира. Тем самым кино становится современным носителем той самой эстетической традиции, которую модернизм, вслед за Лоосом и Адорно, был склонен игнорировать или обесценивать.
«Вкус вишни» (1997, реж. Аббас Киаростами)
Итоги
«Тишина» (1998, реж. Мохсен Махмалбаф)
Мое исследование показало фундаментальный парадокс в мышлении Адорно. Критикуя индустрию культуры за подавление автономии и превращение искусства в товар, он одновременно разделял модернистское презрение к орнаменту. Этим он, вопреки собственным целям, идеологически обесценил именно те формы, которые исторически противостояли утилитаризму: духовные орнаментальные традиции Востока и ремесленное искусство женщин, которое веками давало им возможность выживать в условиях патриархата. Индустрия культуры завершает этот процесс на практике, она не просто игнорирует орнамент, она поглощает его, «очищая» от духовного смысла и превращая в стандартизированный китч.
«Габбе» (1996, реж. Мохсен Махмалбаф)
Для меня, как представителя восточной культуры, воспитанного в контексте, где искусство (будь то архитектурный узор, каллиграфия или поэзия) всегда было формой духовного осмысления мира, этот парадокс превращается в личную и профессиональную дилемму. Моя работа в качестве режиссера и дизайнера помещает меня в самый эпицентр современной «индустрии культуры» в цифровом пространстве интернета. Мир моих предков, который ценит сложность, созерцательность, бессрочность времени и идею о том, что красота это путь к истине, а не просто функция, сталкивается с миром алгоритмов, который требует оптимизации, виральности, мгновенного захвата внимания и чистого модернистского дизайна, где любой орнамент воспринимается как визуальный шум, мешающий конверсии.
«Тишина» (1998, реж. Мохсен Махмалбаф)
Вопрос заключается в том, возможно ли «орнаментировать» цифровое пространство, наполнить его духовным и культурным смыслом, используя методы, унаследованные от традиций, и не дать стандартизирующей логике «индустрии культуры» превратить это в очередную пустую симуляцию. Ответ Адорно был бы пессимистичен, однако примеры женского ремесленного возрождения и авторского кино доказывают, что автономия искусства возможна не вне индустрии, а в методах партизанского сопротивления внутри нее.
«Габбе» (1996, реж. Мохсен Махмалбаф)
Tyler G. Excerpts from Theodor Adorno’s «Functionalism Today, ” 1965. Caesura Magazine. Aug 12, 2020. URL: https://caesuramag.org/posts/functionalism-today (дата обращения: 17.09.2025).
Islamic ornament. Wikipedia. URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Islamic_ornament (дата обращения: 17.09.2025).
«How Does Globalization Affect Local Craft Traditions?» Lifestyle Sustainability Directory. 12 Sep 2025. URL: https://lifestyle.sustainability-directory.com/question/how-does-globalization-affect-local-craft-traditions/ (дата обращения: 17.09.2025).
Violet I. Reclaiming Crafting: From Historical Domesticity to Communal Intimacy. Uterish Blog. Sep 10, 2024. URL: https://www.uterish.com/blog/reclaiming-crafting-from-historical-domesticity-to-communal-intimacy (дата обращения: 17.09.2025).
Theodor W. Adorno. Stanford Encyclopedia of Philosophy. Revised Nov 4, 2024. URL: https://plato.stanford.edu/entries/adorno/ (дата обращения: 17.09.2025).
Behrens-Abouseif, D. Beauty in Arabic Culture / Doris Behrens-Abouseif. — Princeton: Markus Wiener Publishers, 1998. — 279 p. (дата обращения: 17.09.2025).
FrameRated. The Poetic Trilogy. URL: https://www.framerated.co.uk/the-poetic-trilogy/(дата обращения: 17.09.2025).
Kandinsky, V. Gespannt im Winkel, 1930 [Изображение]. Bauhaus Kooperation. URL: https://bauhauskooperation.com/fileadmin/processed/9/b/csm_Kandinsky_Wassily_Gespannt_im_Winkel_1930_bff34f6404.jpg (дата обращения: 16.11.2025).
Reclaiming Crafting from Historical Domesticity to Communal Intimacy [Изображение].uterish.com. URL: https://www.uterish.com/blog/reclaiming-crafting-from-historical-domesticity-to-communal-intimacy#: ~:text=Crafting%20has%20long%20been%20relegated, reframe%20craft%20as%20a%20legitimate (дата обращения: 16.11.2025).
Al-Ahmadiya Mosque Dome [Изображение]. Wikimedia Commons. URL: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Al-Ahmadiya_Mosque_Dome.png#: ~:text=Date%2023%20June%202023%20Source, Own%20work%20Author%20Ayham4002 (дата обращения: 16.11.2025).
Al-Attarine Madrasa Decoration Detail [Изображение]. Wikimedia Commons.URL: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/c/cf/Al-attarine_madrasa_decoration_detail_DSCF3687.jpg (дата обращения: 16.11.2025).
Arabesque, Alhambra, Granada [Изображение]. Wikimedia Commons.URL: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Arabesk_alhambra_granada.jpg#: ~:text=current20%3A56%2C%2022%20August%202010Image%3A%20Thumbnail, 146%20Category%3AArabesk%20in (дата обращения: 16.11.2025).
Qashqai Nomad Sisters Weaving a Carpet, Iran [Изображение]. Wikimedia Commons.URL:https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Qashqai_nomad_sisters_weave_a_carpet_on_a_floor_loom_near_Firuzabad,Iran(14288453190).jpg#: ~:text=Date%20Taken%20on%C2%A016%20October%202008%2C, from%20Lake%20Oswego%2C%20Oregon%2C%20USA (дата обращения: 16.11.2025).
Slavic Embroidery [Изображение]. Wikimedia Commons. URL:https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/b/b1/Ukrainian_Embroidery.jpg (дата обращения: 16.11.2025).
Bedouin Woman Weaving Tent of Goat Hair [Изображение]. Library of Congress; Wikimedia Commons.URL:https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/7/74/Bedouin_wedding_series._Bedouin_woman_weaving_tent_of_goats%27_hair_LOC_matpc.05276.jpg (дата обращения: 16.11.2025).
Kiarostami, A. The Wind Will Carry Us (1999): художественный фильм [Видеоматериал].
Сведения о фильме: IMDb. URL: https://www.imdb.com/title/tt0255094/?ref_=mv_close (дата обращения: 16.11.2025).
Kiarostami, A. Taste of Cherry (1997): художественный фильм [Видеоматериал]. Сведения о фильме: Rayon Vert Cinema.URL: https://www.rayonvertcinema.org/le-gout-de-la-cerise-abbas-kiarostami/ (дата обращения: 16.11.2025).
Kiarostami, A. Life, and Nothing More… (1992): художественный фильм [Видеоматериал].
Сведения о фильме: IMDb (французский раздел).URL: https://www.imdb.com/fr/title/tt0120265/?ref_=mv_close (дата обращения: 16.11.2025).
Kiarostami, A. Through the Olive Trees (1994): художественный фильм [Видеоматериал].
Сведения о фильме: IMDb. URL: https://www.imdb.com/title/tt0116384/?ref_=mv_close (дата обращения: 16.11.2025).
Kiarostami, A. The Poetic Trilogy (обзор): аналитический материал о цикле фильмов [Электронный ресурс]. FrameRated.URL: https://www.framerated.co.uk/the-poetic-trilogy/ (дата обращения: 16.11.2025).
Арабеска (орнамент): статья / справочный ресурс [Электронный ресурс]. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Арабеска_(орнамент) (дата обращения: 16.11.2025).
